Дваждырожденные
Шрифт:
— Не бойтесь, оружие принадлежит нам, про сто мы оставили его усопшим на хранение. Сей час мои люди принесут доспехи, и мы будем го товы выступить вместе с вами.
Мы с Митрой оседлали лошадей и довольно быстро разыскали заповедную рощу и дерево, к ветвям которого были приторочены тюки с оружием. Когда мы вернулись, все пятеро Пандавов радостно собрались в отдельных покоях дворца, чтобы обрядиться для битвы. В сумрачных стенах празднично заблестели драгоценные клинки и панцири, словно накопившие яростную силу за долгие дни праздности. Гандива отливал золотом, покрывавшим его тыльную часть и крепкие загнутые концы. Лук Бхимасены был украшен золотыми изображениями слонов,
Мы с Митрой взяли свои мечи, подаренные нам Крипой. Клинки были по-прежнему без изъянов. Их знакомая сияющая сила словно перелилась в наши руки, подарив нам спокойствие и уверенность, давно не испытанные за последние месяцы.
Вскоре прибежал посыльный и сообщил, что царь Вирата уже выступает во главе войска.
Неожиданно для всех Юдхиштхира приказал Арджуне остаться в цитадели: «С тригартами мы и сами справимся».
Арджуна, трепетно ждавший битву, как девушка — встречу с любимым, помрачнел лицом, но спорить со старшим братом не посмел. Еще больше удивило меня распоряжение Юдхиштхиры всем телохранителям, за исключением Митры, остаться с Арджуной.
Уже тогда я почувствовал, что старший Пан-дава страшился нападения еще какого-то неизвестного врага. Но братья не могли отказаться от предложения возглавить отряды в битве с тригартами. Отсутствие же одного Арджуны было не очень заметным, хоть он и стоил на поле сражения сотни опытных кшатриев.
Во дворе забил тяжелый барабан. Митра обнял меня и шепнул: «Все будет хорошо»! Но сам весь был полон тревожного ожидания неизвестности.
Мы вышли из дворца к строю колесниц — двухколесных, окованных медью повозок. Каждая колесница была запряжена парой могучих коней, которыми управляли опытные возницы. В первом ряду стояли колесницы, приготовленные для Пандавов. Вирата взмахнул рукой. Загудели боевые раковины, заколыхались на ветру разноцветные знамена. Из крепостных ворот с треском и бряцанием помчались колесницы вслед за царской повозкой под белым державным зонтом.
Поднявшись на стену цитадели, мы с Арджуной наблюдали, как из других ворот города вышли могучие слоны. Народ, собравшийся на стенах и заполнивший улицы, приветствовал гигантов восторженными криками. Их метровые бивни были удлинены острыми ножами, а на спинах, на высоте пяти локтей, в такт шагам раскачивались беседки с лучниками. Тела животных защищали плотные попоны, расшитые по краям сотнями бронзовых колокольчиков.
В пыли и лязге промчалась по узким улицам и длинной блещущей змеей развернулась на поле кшатрийская конница. Всадники потрясали копьями и изогнутыми саблями. До нас долетели слова их боевой песни.
Проводив войска, царица Судешна и царевна Уттаара со слугами ушли с балконов дворца в свои покои. Стража закрыла ворота. На площади перед дворцом остались только колесницы Арджуны да царевича Уттары, которого Вирата оставил руководить обороной крепости. Уттара был юн и чрезвычайно высокомерен. В сопровождении телохранителей он отправился обходить крепость, даже не удостоив Арджуну своим взглядом.
Гордый Пандава метался по цитадели, как тигр, запертый в клетке.
Все обитатели крепости собрались на площади, чтобы услышать его рассказ.
Войско тригартов оказалось намного больше, чем ожидал Вирата. Захваченный скот тригарты оставили под охраной своих пастухов, а сами развернули боевые порядки навстречу матсьям. Битву начали колесницы, которые повел в наступление Вирата. Колесничье войско матсьев прорвало боевые порядки тригартов и заставило их отступить. Но с заходом солнца невесть откуда взялся дождь, и изменчивая судьба отвернулась от престарелого царя Вираты. Колесницы стали увязать в грязи, потеряли маневренность. В темноте к три-гартам прибыло покрепление.
Войска сошлись врукопашную и резались мечами и секирами, не уступая друг другу, как матерые быки в коровьих загонах. В неразберихе рукопашной отборные воины тригартов во главе с царем Сушарманом прорвались к колеснице Вираты. Дротики пронзили шеи благородных коней, запряженных в царскую повозку, телохранители полегли у неподвижных колес колесницы, возница пал с проломленным черепом, и царь Вирата оказался в руках тригартов.
Услышав рассказ гонца, царевич Уттара изменился в лице, позабыв и гордость, и мужество. Впрочем, я вполне понимал его состояние. В цитадели осталась горстка воинов, которые, конечно, не смогут противостоять тригартам, если войско матсьев, потерявших своего царя, пропустит их к столице.
— Теперь нас ничто не спасет, — промолвил Уттара, от страха забыв о том, что рядом с ним стоят придворные и его собственная сестра, кото рая чуть не лишилась чувств.
Кажется, один Арджуна остался спокойным и обратился к гонцу:
Кто сейчас руководит войском?
Тот, кого раньше называли брахманом Кан-кой, —– сказал гонец, — он собрал матсьев в единый строй и брахманской силой вдохнул в них решимость. Другой могучерукий герой, сражающийся на колеснице с отборным отрядом, пытается пробиться к царю тригартов, чтобы отбить Вирату.
Арджуна облегченно вздохнул:
— Значит, битва еще только началась, — и, об ращаясь к Уттаре, добавил, — разреши мне, царе вич, отправиться к моим братьям, чтобы исполнить долг кшатрия.
Уттара с сомнением посмотрел на Арджуну:
А почему же ты раньше не поехал сражаться?
Мне повелел остаться с тобой мой старший брат, — с нарочитым смирением ответил Арджуна.
А разве сейчас твой брат разрешил тебе покинуть город?
Арджуна нахмурился и хотел что-то возразить, но на башне, охраняющей ворота, закричали часовые, и в крепость на легкой колеснице ворвался главный надсмотрщик над стадами Вираты. Он сам держал вожжи, и вид его свидетельствовал о полном душевном смятении.
— Куру напали с севера, — с трудом выгова ривая слова, сообщил он, — пастухи перебиты или попрятались, тысячи коров в руках неприятеля.
Должен признать, что тогда мне стало по-настоящему страшно. Мы стояли во дворе перед дворцом в окружении трепещущей толпы придворных и их жен. Дрожащие в руках слуг факелы отбрасывали кровавые отблески на испуганные лица, рвали тьму в клочки так, что казалось, над нами кружатся черные крылатые твари бога смерти.
— Что делать? — неуверенным голосом спро сил Уттара.