Две чаши весов
Шрифт:
— Ты о чем-то задумалась, красавица?
— Ох! — Лилит встрепенулась. — Я следила за солнечными зайчиками, которые так резво играли на тебе, словно старались обласкать каждую твою клеточку, и я им завидовала, — закончила девушка, не в силах оторвать влюбленных глаз от Хосе.
Как обычно, ворот его белой рубашки был расстегнут, обнажая загорелую шею. Лилит заметила, что повседневная одежда ее спутника — темно-серые брюки, широкий, расшитый орнаментом пояс, легкая жилетка, которую он никогда не застегивал, — очень ему идет. Он словно подчеркивал свою принадлежность
А было ли в нем что-то, что ей не нравилось? Она не могла ответить и лишь вздохнула, смахнув с блузки цветочный лепесток, и вернулась к грустным мыслям о том, что неделя, отпущенная для пребывания в Рае, близится к завершению. Эти мысли пугали.
— Конечно, неделя — очень короткий отрезок времени, — запоздало ответила Лилит. — Вот бесконечность, она не имеет...
— Хватит о бесконечности! — Хосе с треском захлопнул пластиковую обложку для меню. В его глазах сверкали искорки. — Нечего разглагольствовать о вечности. О ней следовало навсегда забыть, когда неделю назад я вытащил тебя из воды.
— Около недели, — поправила она, сожалея, что время летит слишком быстро. — У нас в запасе целых два дня.
— Может, так, а может, и нет. Всякое случается... — Он пристально посмотрел на нее. — Никогда не пытайся думать о вечности, русалка. Обещай мне.
— Я и не собираюсь! Действительно, не собираюсь, Хосе...
Какое-то время оба молчали. Ей вспомнилось все, что произошло за последние дни. Все было чудесно! Они не задавали друг другу вопросов. Прошлое и будущее, казалось, не существовали для них, они жили только настоящим. Словно договорились, что обо всем можно будет поговорить позднее.
Но оба хорошо знали, что означает это «позднее». Каждый задумывался об этом на протяжении всех пяти дней, с той минуты, как он остановил машину в каком-то продуваемом ветром месте, в нескольких километрах от виллы «Горго». Тогда Хосе сказал, что продолжать путешествие будет очень сложно, поскольку у нее нет никаких документов.
— Не в каждой гостинице нам разрешат остановиться без твоего паспорта.
Говоря это, Хосе прятал глаза. Да она и сама оторопела, когда до нее дошло, о чем он беспокоится. Впереди через лобовое стекло Лилит видела белые гребешки морских волн и золотой пляж, на котором не было ни души. Казалось, сама природа предназначила это место для того, чтобы предаваться в уединении сладким мечтам. Но рядом была грубая, царапающая сердце, неумолимая суровая жизнь.
— Как же мне его получить? — упавшим голосом спросила девушка. И подумала о своем паспорте, который, но всей вероятности, валяется в сумке Берта Гейвуда.
— Думаю, надо выяснить, где поблизости находится британское консульство. Если его здесь не окажется, придется связаться с Мадридом...
— И сообщить мое имя, — закончила Лилит, почувствовав, как холодеет, несмотря на знойный полдень. Хосе надолго умолк. Затем, стараясь не смотреть в ее сторону, отстегнул ремень безопасности, наклонился и вытащил что-то из заднего кармана. Это был документ
— Паспорт?!
Дрожащими руками девушка открыла его. С фотографии смотрело приятное лицо, с изящными чертами и большими, как и у Лилит, глазами. Но когда она прочла имя и фамилию, то окончательно растерялась. И все же заставила себя рассмотреть в паспорте все отметки. Он оказался действителен на несколько лет вперед.
— Почему документ у тебя? Как ей удалось выехать из страны без него?
— Действительно, как? — проворчал он, привычно раздражаясь, когда речь заходила о бывшей супруге. — Все произошло в предотъездной суете. Тогда она и обнаружила, что потеряла паспорт.
— Хорошо. А откуда ты знаешь, что в таких случаях нужно обращаться к консулу?
— Каждый турист, каждый иностранец должен это знать. Хотя Элена, — добавил он язвительно, — об этом представления не имела.
— Значит, британский консул в Мадриде выдал ей временный проездной документ? — догадалась Лилит. — С ним она приехала в Англию, а там сдала и получила новый? — Она повернулась на сиденье, вглядываясь в профиль Хосе.
— Мне пришлось хлопотать, чтобы ей выдали дубликат паспорта.
— Но он выдан на имя Элены Мендос, а не на имя Элены Суарес. — Лилит посмотрела на дату выдачи паспорта. — В это время вы ведь были еще женаты...
Девушка задумалась. Она сама приехала в Испанию под видом замужней женщины, но у нее была иная фамилия, чем у псевдомужа. Берт в связи с ее опасениями объяснил, что в нынешнее время множество женщин, вступая в брак, предпочитают сохранять свои девичьи фамилии.
— Элена независимая женщина, — пояснил Хосе. В его голосе опять зазвучали нотки раздражения, смешанные с горечью. — Во всяком случае, она старалась подчеркивать это.
— Я ее хорошо понимаю! — воскликнула Лилит, представив, как была уязвлена гордость мужчины, жена которого отказалась носить его фамилию. — Что побудило тебя жениться на ней?
— Мне казалось, что я любил Элену и готов был простить все ее выходки. — Он посмотрел на Лилит, и ей показалось, что его глаза выражают сожаление за допущенную когда-то слабость. — Наш брак состоялся вопреки здравому смыслу, я был как в тумане, даже не имел ясного представления о том, какой должна быть моя жена. Мне казалось, что Элена станет именно той хранительницей семейного очага, о которой я мечтал.
Лилит с сочувствием взглянула на Хосе. Затем принялась снова разглядывать паспорт и решила, что Элена Мендос просто сумасбродка, раз отвергла такого замечательного человека и отказалась взять его фамилию. Теперь же их разрыв необратим.
Однако хватит фантазировать, пора вернуться к действительности.
— Значит, это она настояла на том, чтобы сохранить прежнюю фамилию? Что же побудило ее это сделать?
— Я тоже спрашивал об этом. Она заявила, что ее фамилия имеет вес в деловом мире, дескать, благодаря известности отца и ей сопутствует удача в бизнесе, — ответил Хосе более спокойно. — Поэтому я не особенно возражал по поводу фамилии.