Две дамы с попугаем

Александрова Наталья Николаевна

— Что же, Петя, с тобой произошло? — только из вежливости спросила она.

— Ну что, гуляю я с Гавриком, вдруг подъезжает машина прямо к пустырю, выходят трое — раз меня под руки, это двое, а третий выстрелил в Гаврика какой-то штукой, он и упал. Его — в машину, меня — тоже, я и крикнуть не успел, да как назло, на пустыре никого. В машине они и говорят — пиши записку. Я — что, чего?

А они бумагу подсовывают, потом Игорь Петрович, он у них вроде главный был, стал меня про Библию спрашивать. Я сначала растерялся, потом понял, что они не шутят. Но все равно записку я писать сначала отказался, тогда они пригрозили, что тебя, Алла, убьют. Тогда я написал, как они

велели, надеялся, что ты догадаешься, что это не правда.

— Я сразу же догадалась, ни минуты не верила!

«Догадалась она, как же!» — злобно подумала Надежда.

— А потом они Гаврика из машины выбросили и меня чем-то укололи, я сознание потерял, так через границу и переехали.

— Бедненький мой!

— Приехали мы в Таллин, жили в каком-то частном доме в Хину, вернее, они нормально жили, а я в подвале сидел.

— Голодный?

— Да нет, поесть давали. Лотом поехали в эту деревню, бабушкин дом раньше здесь стоял, это они из меня выудили.

— Тебя пытали?

— Нет, так, больше пугали. Я решил время потянуть, ведь дома-то тут все равно нету, он в Рокка-аль-Маре, в музее.

— Естественно, мы сразу туда поехали, мы то письмо нашли про дом, которое ты в кастрюле спрятал.

— Неужели ты нашла письмо, как тебе это удалось?

— Горячую воду отключили, вот кастрюля и понадобилась, — мерзким голосом вставила Надежда.

За это Алка наградила ее таким взглядом, каким она смотрела на хулигана Синетутова, когда он, чтобы не писать контрольную по химии; подговорил своего приятеля из другой школы, чтобы тот позвонил учительнице химии под видом участкового и сказал, что воры взломали дверь ее квартиры и унесли телевизор, дубленку и бирманского кота. Химичка, как ненормальная, помчалась домой, и контрольной, естественно, не было. Но когда она вернулась в школу и рассказала, что замки она застала в полном порядке, телевизор и дубленку в целости и сохранности, и бирманский кот тоже не пострадал, потому что, увидев сброшенные им с подоконника очередные два горшка с цветами, хозяйка не стала гоняться за ним с полотенцем по всей квартире, а почему-то взяла на руки и поцеловала в нос; так вот, когда она все это рассказала в учительской, директор только махнул рукой, но Алка страшно рассвирепела и рвалась применять к Синетутову карательные меры.

— Приезжаем мы в эту деревню, а дома нет, — продолжал Петюнчик, — я делаю вид, что ничего не знаю, полным дураком прикидываюсь.

— Интересно, как это у тебя получилось, если ты доктор наук и начальником отдела работаешь? — не удержалась Надежда.

— Вечно ты перебиваешь! — это Алка бросилась на защиту своего дорогого Петюнчика.

— Да, Надя, ты права, но эти криминальные личности оказались плохими психологами, дама у них поумнее, конечно, была, но тоже больше на интуиции выезжала. Побоялись они меня одного в управу посылать, пошли мы вместе с этой главной дамой.

— Еленой?

— Ну да. Все там рассказали про дом, а пока Елена с управляющим разбиралась, я стянул у них ценный кубок, чтобы они нас хорошо запомнили. Думал, сразу хватятся, догонят нас, в полицию обратятся, а они и не заметили, пока Марта этот кубок обратно не принесла.

— Кто такая Марта? — немедленно отреагировала Алка.

— Сейчас, все по порядку. Значит, поехали мы в Рокка-аль-Маре, там нашли бабушкин дом, они мне говорят: ищи, а то убьем. Я поискал для виду — нет ничего, тогда Елена ушла спросить, может, остались какие документы в доме, а со мной остался только Гарик. А у бабушки в доме тайничок был, этот дом ведь очень старый, его еще бабушкин прадед строил, и сделал

он за печкой тайник. Бабушка мне его показывала, когда я в детстве у нее жил. Там так аккуратно все сделано, что даже когда дом перевозили, никто ничего не заметил. А у нас с бабушкой в детстве как-то разговор был, что есть у нас в роду ценная книга, очень старая. Она так и говорила: не Библия, а книга, самого Гуттенберга. Тогда ведь, в советское время, про Библию-то не очень можно было…

Эти Юкскули нам родственники, бабушкина мать была из них. Библию спрятал кто-то из них еще до войны, а когда бабушка вернулась в пятьдесят втором году, ей все рассказали. А мне бабушка не сказала точно, где книга спрятана, я только знал, что в самом доме ее нет. Побоялась она тогда такую тайну ребенку доверить.

«Надо же, как я, все точно предугадала», — подумала Надежда.

— Ну вот, иду я сразу к керосиновой лампе, видали там ее? Тоже старинная.

Поднимаю я ее и говорю, что в подставке может что-то быть, вон, говорю, какая она тяжелая. Гарик оказался мужчиной доверчивым, схватил лампу, покрутил, видит — ничего не отвинтить, тогда он выскочил на минутку в амбар, чтобы чем-нибудь тяжелым лампу стукнуть. А я уж тут быстро в тайник бабушкин залез, только и успел, что сверху эту фотографию схватить. Там еще бумаги лежали, надо будет потом съездить, посмотреть. А потом я плюхнулся на пол и давай орать, как будто я пьяный. Елена прибежала, с ней хранительница, я ору, прямо сплошное неприличие.

Пока они туда-сюда, я успел фотографию под коврик сунуть, но предварительно ее рассмотрел и окно запомнил. Схватили они меня под руки и поволокли, как уж Елена за меня в музее оправдывалась, не знаю. В машине побили, конечно, немножко…

Надежда ожидала, что Алка опять начнет выражаться по системе Станиславского, но ее подруга при упоминании Петюнчиком женского имени Марта почувствовала неладное и теперь угрюмо молчала.

— А фантик ты нам нарочно оставил? — спросила Надежда для того, чтобы отвлечь Алку.

— Какой фантик? — удивился Петюнчик. — Откуда у меня там фантики могли взяться?

Теперь уже Надежда посмотрела на Алку с плохо скрытым презрением — Петюнчик! Фантики сворачивает! С детского сада!

Знает мужа, нечего сказать!

— Как побили меня, я сделал вид, что сильно испугался, и сказал им, что надо ехать сюда и искать в этом замке. Им ничего не оставалось делать, как согласиться.

А уж замок я этот с детства как свою квартиру знаю, поэтому тут я от них и сбежал.

— И где же ты все это время жил? — металлическим голосом спросила Алка.

Как ни был Петюнчик счастлив оттого, что все так хорошо кончилось, он нашел Библию Гуттенберга и жену, и обе оказались целыми и невредимыми, и бандиты теперь получат по заслугам, но тем не менее он почувствовал, что творится с его дражайшей половиной, и несколько смутился, очевидно, рыльце у него было в пушку.

— Да, понимаешь, тут живет девочка, с которой мы в детстве дружили, Марта ее зовут.

— И сколько же теперь лет этой девочке? — ядовито поинтересовалась Алка.

— Ну, она меня помоложе, но не намного, так что за сорок ей, конечно, — честно признался Петюнчик. — Еще когда они меня сюда первый раз привезли, я узнал, что она на хуторе живет. А когда сбежал от бандитов, куда было податься?

Без документов, без денег, да и одежды-то почти никакой. В полицию идти? Так до нее еще добраться надо.

Вот я и подумал — похожу тут, найду Библию, тогда можно и властям объявиться. Библию я нашел быстро, спрятал у Марты, а привидение изображал — это уж так, хотелось негодяев этих полугать.