Две личности, одна сущность
Шрифт:
– Что у тебя за привычка — прикрываться философией?
– возмутилась Текна.
– Ты говоришь, конечно, логично, но это не дает тебе права забывать о том, кто твои друзья и кто ты есть!
– Я не забываю, кто мои друзья. Они все остались в моем мире. Не обижайтесь, девочки, но вы со своим Беливиксом превращаетесь в кукол. А знаете, что принято делать с куклами? Ими играют, и это нормально. Понять ведьмаков здесь я просто не могу — вернее, как раз могу, но их я не оправдываю, и всё равно я хочу им помочь. А судя по тому, что я слышала про Нерумана, я могу сказать,
– Как злодей может заслуживать сочувствия?
– с недоумением спросила блондинка.
– В некотором роде он пострадал из-за собственного любопытства — сначала его новое увлечение никто не принял, затем случилось то, от чего не застрахован ни один ученый — ошибка и плачевный результат эксперимента.
– Он — маг, Блум! Он предал свои идеалы, отвернулся от света, вступил на сторону тьмы! Остальное уже неважно!
– добавила Флора.
– Может, эти идеалы были уже не важны ему, и он просто сменил их — как это случилось со мной.
– Не говори мне, что ты вступила на сторону тьмы.
– Нет. Я не принадлежу ни к Свету, ни к Тьме и, должна признать, об этом не жалею. В магии это дает даже больший простор — можно работать как с темными, так и со светлыми заклинаниями, философская сторона меня тоже привлекает.
– Тебе твои яуты что, совсем мозги вышибли?
– возмутилась солнечная фея.
– Как можно не принадлежать ни к Свету, ни к Тьме?
– Ну, вообще-то, такое возможно, - заметила компьютерная волшебница, порывшись в своем телефоне.
– Последователи этого убеждения называют себя «серыми».
– Ты не могла бы не умничать сейчас?
– Я лишь сказала, что такое возможно — и, должна признать, ей это подходит.
– Спасибо, Текна. Я всегда верила в твою поддержку. В общем, девочки, давайте закончим этот разговор, и пойдем уже спать.
– Мы только начали, - перебила фея гармонии.
– Почему ты не убила Огрона, когда у тебя была такая возможность? Не говори, что ты бы не смогла — ты же убийца, мы знаем, ты даже гордишься этим.
– А зачем мне было его убивать, если нам удалось всё решить цивилизованным путём? Допустим, я бы прирезала его, набежали бы легавые, поднялась шумиха, и в лучшем случае мне бы — и моей версии здесь — пришлось бы не появляться в Гардении до истечения срока давности раскрытия преступления.
Никто из девушек не получил полного удовлетворения — тем более, что они были злы на рыжеволосую амазонку за “предательство”, за столь нелестный отзыв об их музыке и просто за то, что их только что обозвали «куклами».
– Надеюсь, разговор исчерпан или мы будем продолжать этот бесполезный спор?
– спросила Хищница.
– Хорошо. Но смотри, чтобы мы в один момент не стали врагами, - пригрозила Айша.
– И лучше бы тебе не совать нос не в свои дела, ты и так навела в нашей жизни переполох.
Блум хмыкнула, проводив фей взглядом, забралась под одеяло и погрузилась в дремоту. Сон подкрадывался к Хищнице слишком легко, и из последних сил девушка предположила, что к
– Ты ведешь опасную игру, Блум, - заметила Фрейя.
– Я знаю, госпожа. Но у меня нет выбора — меня попросил вести её человек, которому я не смогу отказать, и которому я слишком многому обязана.
– Выбор всегда есть — ты как никто другой знаешь об этом.
– В любом случае, я уже приняла правила, уже вступила в эту игру. Давать задний ход уже поздно.
– Тогда не дай никому и ничему запутать тебя — ибо любая ошибка может обойтись тебе слишком дорого.
– Я понимаю это. Вы что-нибудь знаете о моем противнике?
– Тебе не стоит опасаться его, но будь с ним осторожна.
В темноте раздалась ещё одна вспышка, и из пустоты возник золотистый силуэт озерной нимфы. На лице Дафны родилось удивление — что это за женщина-воин рядом с её сестрой, от которой идет столь странная энергия — не свет и не тьма, если огонь, то погребальный, если холод — то могильный. Облачная же дева была спокойна — она знала, кто перед ней, и лишь приятно улыбнулась.
– Кто с тобой, Блум?
– Это Фрейя — я рассказывала тебе о ней.
– Так это вам теперь служит моя сестра?
– Она мне ещё не служит - я лишь посеяла семя будущих сил в её душе, рост которого я охраняю.
Хищница улыбнулась — ей нравилась манера разговора её покровительницы, пусть немного старомодная, но нимфу она вгоняла в небольшое недоразумение и даже рождала в душе небольшой страх.
– Дафни, зачем ты пришла ко мне?
– Предупредить: я видела, кто сегодня предлагал тебе дружбу. Откажись, Блум — он нехороший человек.
– Я не собираюсь водить с ним дружбу, сестра — это приказ мадам Фарагонды.
– Она всё больше и больше пугает меня. Как бы она не дала вам задание найти то, что может погубить вас всех.
– Меня лично это касаться не будет. Что же, спасибо, что обе предупредили меня. Но не стоит переживать — играть в опасные игры мне не впервой.
– То были другие игры с другими правилами, - заметила Фрейя.
– Тебе не приходилось даже изображать предательство, ты работала только на себя — а сейчас ты должна балансировать между желаниями двух противоположных людей. Возможно, один из них прикажет убить своего противника, и что тогда ты будешь делать?
– Если мне прикажут убить Нерумана, то я посмотрю, насколько он взбесит меня. А мадам Фарагонда что-нибудь придумает, чтобы сымитировать свою смерть. Но что-то мне подсказывает, что до этого не дойдет.
– Будь осторожна, сестра, - пожелала Дафна, и её тело рассосалось в темноте.
– Отдыхай, Блум. Силы тебе понадобятся, - добавила богиня.
Хищница на первый взгляд осталась одна, и сознание должно было окончательно перенестись в царство Морфея, но рядом с собой она почувствовала темную энергию, и из ниоткуда перед ней материализовался силуэт с красными глазами, и хриплым голосом произнес: