Две партии. Том 4
Шрифт:
– Мало. Слишком мало. Я выделю еще людей.
Я лишь кивнул. Охрана – это хорошо. Но не всегда. Все-таки некоторые вещи Даламару лучше узнать постфактум.
– Надеюсь, планета не сильно пострадает от нашего золотого мальчика, – улыбка Трисс мне очень не понравилась.
– Очень смешно, – заметил я. – Что по поводу Совета? Есть подвижки по старому вопросу?
«Молодая кровь» была во многом искусственным образованием, которое могло существовать только при сильном лидере и поддержке короля. Когда эти два фактора исчезли она распалось.
Более того, многие
Даламар сформировал свою фракция, опираясь на вольных магов и военных. На первом совете, произошедшем после мятежа Кадавера, он предложил два законопроекта – об эфире и выходе из рода.
Если благородные просто получают эфир, то почему вольные маги обделены? Старый, но не теряющий актуальности вопрос. И Даламар нашел ответ на него. В соответствие с новым законом все вольные маги получали эфир в соответствии с их уровнем силы. Никаких условий им при этом не выставлялось.
Естественно, вольные маги, перебивавшиеся крохами энергии, были в восторге от этого новшества. Даламар получил колоссальный авторитет, стал безоговорочным лидером в нашем сообществе.
Второй закон предусматривал возможность выхода из рода без всяких последствий. Тут генерал Сомлин использовал историю Сайруса и Ольги. Если закон об эфире совет и палата приняли со скрипом, то здесь разразилась настоящая буря.
Аристократы пошли на уступки в отношении эфира, потому что боялись энергетических бунтов. Тогда они еще не знали про эфир Витольда, считали, что это ударит в первую очередь по принцам, а не по ним. Но они не хотели ломать цепи, которые держали их рода вместе.
Да, член главной ветви пользовался всеми возможными привилегиями, но положение магов из побочной гораздо хуже. Им ограничивали доступ к эфиру и знаниям, связывали клятвами по рукам и ногам. Они могли либо смириться и подчиниться, либо сделать ставку на кого-то из главной ветви, чтобы возвысится. Большинство предпочитали сжать зубы и терпеть, единицы уходили в изгнание.
Конечно, так не везде. Да и жизнь обычного вольного хуже, чем у благородного. Но каждый меряет по себе.
Поэтому этот законопроект вызвал сильный отклик, споры и даже дуэли. В него вносили правки, дополняли и изменяли, но так и не приняли. Теоретически его можно продавить, но никто этого не делал.
Даламар использовал этот законопроект в качестве пугала. В первую очередь его интересовал эфир. Проблема благородных, мечтающих выйти из семьи его не волновали, но он громогласно о ней заявил, чтобы отпугнуть вольных от вступления в благородные рода.
Принцы заинтересованы в ослабление аристократии, но это могло ударить по ним, поэтому они не спешили его принимать.
Мне этот закон интересен, потому что позволяет ослабить Скуратов, поглотивших несколько родов. По расчетам Владислава, это в один момент лишило бы старого выродка трех десятков магов.
В свете последних событий это позволит устроит свадьбу Глеба
– Ничего не изменилось. Мы можем его внести, но не протащим. Будем пугать им, чтобы убрать магический ценз на новые должности. Сейчас многие места пустуют, потому что когда-то их занимали маги. Пусть сейчас там будут наши люди, - сообщил Даламар. Его поддержал генерал Редкаст.
– Предложи Скуратову поддержать законопроект о выходе. Если согласиться, значит это ловушка, – предложила Трисс.
– Хорошая идея, – согласился Даламар. – Ладно, хватит о благородных. Что вообще творится в мире, Трисс?
– Вас интересует только наш или все три? На Иллирии все спокойно, новость об уничтожении вами монстра воспринята положительно, но без излишнего восторга. Визит герцогов прошел без лишних эксцессов. «Соловей» и «Ласточка» затихли, но это всегда происходит во время экзаменов. Наши надзиратели вспоминают, что им тоже нужно работать. На Арде все не так хорошо. Реформы принца Витольда продвигаются со скрипом, перенос производств в другие провинции приводит к массовым бунтам простецов. Мои источники утверждают, что многих восстаний можно было избежать, но люди Витольда торопятся, а когда ошибаются действуют чрезмерно жестко.
– Бунтующая чернь – прекрасный повод для увеличения числа карабинеров. Витольду нужно как можно больше штыков, – заметил Редкаст.
Карл проводил реформы в военной сфере, в этом его поддерживала его партия и Скуратов.
Витольд сосредоточился на гражданской сфере, опираясь на благородных, ставших торговцами. Но канцлер чувствовал, что его время на исходе, поэтому проводил все в ускоренном темпе, что приводили к лишним жертвам.
– Принц Карл в Ормандии осадил Вельс и Фриланд. Но вы лучше меня осведомлены о ситуации. По поводу совета и палаты ничего не изменилось с последнего доклада.
– Что с Вильгельминой?
– Витольд жестко фильтрует информацию оттуда. Мои источники отмечают, что есть конфликты между простецами, но ничего серьезного. Есть трения с Ланкастами, но после добровольного изгнания герцога, они занимают пассивную позицию. Думаю, никаких опасности они не представляют.
Корн Ланкаст был алмазным и сыном прошлого верховного мага. Он попытался оспорить право Скуратова на пост верховного мага, но получил слаженный отпор всех игроков. После этого его позиция в роду сильно пошатнулись, а Ланкастов стали давить по всем направлениям.
– Хорошо, тогда все свободны. Маркус, задержись, хочу обсудить с тобой финансы.
Да, наша горячо «любимая» тема. Остальным лучше при ее обсуждении не присутствовать, все-таки золото любит тишину. Когда все вышли, я обратился к Даламару:
– Генерал, о каких сумма идет речь?
Ответ меня изумил.
– Ни о каких. Сегодня мы поговорим о чем-то по-настоящему серьезном, – Даламар встал со своего места, подошел ко мне. – Максимус съездил на остров, привез Астрона и твоих лучших подопытных. Я хочу посмотреть на успехи.