Две партии. Том 4
Шрифт:
Конечно, это глупость тратить талант артефактора и миллионы гульденов, чтобы сделать портал, который будет использован два-три раза, но других вариантов нет.
– Это безумие. Даже для тебя, Маркус, – мрачно повторил Влад, активируя портал.
– Я верю, что все прекрасно работает.
– А я не верю, что ты вернешься назад живым, – сухо сказал Влад.
– Спорим на пост понтифика? Нового когда-нибудь назначат. Если я вернусь, то не буду его тебе покупать, – предложил я.
– А если не вернешься, то купишь? – Влад криво ухмыльнулся. – Ладно, друг мне дороже регалий…
– Шуты. И это лучшие маги нашего поколения, – Ольга улыбнулась, но продолжила серьезно: – Маркус, если не вернешься живым, я сама тебя упокою.
– Спасибо за последнюю милость, графиня! – я отвесил неглубокий поклон.
– Не вздумай ей воспользоваться, идиот! – глаза Бельской сверкнули.
Мне всегда нравилась возвращаться на Иллирию из метрополии.
Дело не только в количестве эфира, но и в общей атмосфере. Карлштадт – опасное место, где с любой охраной я чувствовал себя неуютно. Ситгун – мой дом, как и вся Иллирия.
Но даже дома есть места, где лучше не появляться. И особняк Адриана Камета одно из них. Когда я увидел это место, то подумал, что это неприступная крепость. Сейчас я понимаю, что все эти барьеры, щиты и артефакты созданы, чтобы защитить мир от личей, когда они вырвутся на свободу.
Почему Вильгельм позволил увести нежить на Иллирию, а не оставил не уничтожил?
По поводу второго вопроса, все просто – не хватило сил, слишком могущественны оказались высшие личи. Что до первого – не знаю. На мой взгляд, нежить на Иллирии гораздо опаснее, чем в метрополии. Возможно, все это было частью сделки между королем и дядей. Никто о ней не говорил, но все понимали, что она есть.
Не буду врать, предложение Владислава выглядело соблазнительно. Очень хотелось отложить визит в подземелья, заняться чем угодно (даже столичными интригами!), а пообщаться с Кадаверами потом.
Но если ничего не делать, будет только хуже. Либо сейчас, либо никогда.
«Итак, нас не размазало во время перехода, мы оказались в нужном месте. Половина дела сделана!» – подбодрил я себя, отойдя на два шага от портала. Тут же возникла трусливая мысль, что еще мощно развернуться и вернуться. С трудом я задавил ее.
За прошедшие годы это место изменилось в худшую сторон: особняк сильно обветшал, сад окончательно зарос. Казалось, что прошло не пять лет, а все десять.
Проверив все вокруг, я не обнаружил ни ловушек, ни наблюдателей. Собравшись с силами, отправился в дом. Дверь удалось открыть с трудом, как и найти путь в подвал. Нужную бочку я тоже обнаружил не сразу.
Янус молчал, я чувствовал, что он в ужасе. Не первый раз я задумался, что из нас двоих он самый адекватный. Но раз у штурвала стою я, значит будем действовать по моему плану.
«Надеюсь, медальон не сработает», – мелькнула неуместная сейчас мысль, когда я подошел к стене.
Но нет, магия ответила, тайная дверь открылась. По глазам неожиданно ударил яркий свет, а потом пришло давление кровавого эфира.
Я отскочил в сторону, выставил укрылся щитом
– Заходите, Маркус. Я вас заждалась.
Я планировал встречу с герцогиней, продумывал варианты разговоров, линию поведения и подходящие аргументы, но в тоже время понимал, что все это бесполезно. Она Кадавер, и она безумна. Глупо рассчитывать на логику, нас будет спасать наглость и импровизация.
В этот раз до тронного зала я дошел сам. Подземелья были заботливо подсвечены огненными светильниками.
Это место сильно изменилось. Вместо пугающего зеленого света обычный белый. Магические узоры также скрыты иллюзией, как и облик самой герцогини.
Сейчас на огромном троне сидела женщина лет сорока. Закрытое темное платье, черные перчатки, старинной головной убор.
Длинные каштановые волосы, внимательные зеленые глаза, правильные черты лица, нос с горбинкой и пухлые губы. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не давление кровавого эфира. Это не мощь старшего, что-то более жуткое и опасное. Даже с моей запредельной устойчивостью продирает до костей.
У трона герцогини стояли сын и муж, вот только за эти годы они сильно изменились.
На Октавия Кадавера мать набросила иллюзию молодой девушки. Черные сапоги, белые кюлоты, красный мундир. Симпатичное, но в тоже время злое лицо. Вероятно, так выглядела герцогиня в молодости.
Герцогу достался облик мертвой жены. Сотканное из магии черное платье, вуаль, горящие глаза. Жуткое зрелище.
Что ж, я знал, что буду сегодня удивляться.
– Если вам не нравится, Маркус, я могу вернуть истинный облик этому месту и моим марионеткам. Но мне кажется, что лучше вести переговоры в такой обстановке, – не скрывая иронии, сказала Валериа Кадавер.
– Вы правы, – осторожно ответил я, на негнущихся ногах подошел к герцогине и поклонился. Уже хотел произнести положенные слова приветствия, но меня перебили:
– Не утруждайтесь, Маркус. Я верю, что вы выучили этот урок. Предвосхищая ваши вопросы, чтобы сохранить свой разум разделила его на три части, использовала тела мужа и сына.
Я посмотрел на герцогиню совсем другими глазами. Она улыбнулась и произнесла:
– Вы наслаждаетесь раздвоением личности. Я решила пойти дальше. Октавий принял на себя ту часть меня, что жаждет действий и открытий. Она ему чудесно подходит. Мой дорогой муженек, – последнюю фразу герцогиня произнесла с нескрываемым презрениям. – Забрал мою худшую часть. Воспоминания и эмоции, которые я испытала после смерти. Все самое страшное и плохое.
Выдержав паузу, она продолжила:
– Это позволило мне реконструировать собственную личность по кусочкам. Создать себя заново. Вижу, вы понимаете, насколько это было сложно задачей.
– И все это только, чтобы продлить агонию, – глухо сказал герцог. Или правильно именовать его мертвой герцогиней? М-да, не таких вопросов я ожидал. С другой стороны, все они ее марионетки, не стоит их воспринимать как самостоятельные личности.
«Вообще-то обидно», – заметил Янус, но тут же скрылся в глубинах моего разума.