Две партии. Том 4
Шрифт:
– Маркус, будем серьезными. Я оскорбил вашу жену, но мой внук смыл этот позор кровью. Вы отобрали у меня Бельских, но на самом деле оказали всем нам большую услугу. Глеб был бы очень проблемным мальчиком, а Ольга бы выпила мне всю кровь. На Иллирии погибли многие, вы к этому не имеет никакого отношения.
– Слово благородного… – начал я, но меня перебили.
– Будет дано придворному целителю и одному из хозяев Иллирии. Маркус, даже я понимаю, что времена титулов уходят в прошлое. Стыдно признавать, но я просто не вытяну войну
– Пустая лесть, – холодно сказал я, нависая над стариком
– Если я попытаюсь вас убить, против меня выступит вся партия Карла, а также безродные Даламар. Следом в игру вступит Витольд, чтобы не допустить усиления брата. Честно говоря, за вас я боюсь больше, чем за Федора.
– Сделаю вид, что я вам поверил вам, ваше магичество. Вы предлагает мир мне, не могу отвергнуть ваше предложение. Но ведь я здесь не один, – сказав это, я сел на стул.
«О наконец-то вспомнили про меня», – обрадовался Янус.
– Глупо говорить о совете, всем очевидно, что мне нужнее этот закон. Но я сохраню нейтралитет в политике, не буду выступать ни на одной стороне, если что-то пойдет не так. А это будет очень скоро.
Если корпус Скуратова сохранит нейтралитет, это охладит пыл принцев. Неплохо.
– Также я поддержу следующих рубиновых, которых Даламар выдвинет в алмазную палату. И прекращу вражду с Бельскими.
– Это не сильно отличается от наших старых соглашений.
– И я, и мой сын готовы подтвердить свои слова кровью.
– И за это я должен убедить Меринга отказаться от штурма?
– Он должен дать выйти старикам и детям, а также взрослым мага, которые готовы сложить оружие. Мы гарантируем им справедливый суд. Если они не причастным к мятежу, то их отпустят. Корн понимает, что они только помешают ему в бою. Кроме того, он вскоре обнаружит, что его запасы гораздо меньше, чем он думает.
– Я должен пойти на конфликт с Витольдом, чтобы усилить вас. При этом вы сами признаете, что не можете мне по-настоящему противостоять, – с раздражением сказал я, выдержал паузу и добавил: – Я рискну головой ради вас, не Даламар.
– И что же я могу предложить юноше, чья семья скупила всю Иллирию? – верховный маг посмотрел на меня с интересом. – Холодные земли Ибири, наши куцые знания по телесной магии, остатки золота?
– У вас еще много лет впереди. Вы точно доживите до того момента, когда я буду соответствовать по силе алмазному…
Лицо Михалиа закаменело. Ну да, кто же пустит мою разноглазую рожу в совет высшей магии.
– Или у вашего сына останется достаточно влияния. Через десять-пятнадцать лет его сил хватит для этого.
– Я понимаю ваше желание, Маркус, но нужно соотносить его с возможностями. Слишком сильный удар по палате нанес ваш дядя, кроме того…
Еще пять минут верховный маг распинался почему мне не стоит на это рассчитывать, я лишь покачал головой и сказал:
– Некоторые ищут возможности, другие – оправдания. Итак, вы не можете
На лбу Скуратова залегла складка, но спустя секунду он понял о чем речь, взял в посох в руки и спросил:
– Хотите свой кусок пирога от Ланкастов? Этот артефакт по праву принадлежит им. Но в тоже время это регалия верховного мага. И я незаконно удерживаю ее у себя.
– И вы рассчитывали, что сохраните его после их падения. Но артефакты — это лишь игрушки. Кровь важнее, а ваш сын недавно развелся. Одна из девушек, что уйдет из замка станет вашей невесткой, подарит вам внуков со старшей кровью. Стоит ли этого одна побрякушка, которую ваш сын вынужден будет отдать принцам после вашей смерти?
Если Ланкасты исчезнут, то посох отойдет Аттано. Именно артефакт интересовал меня, а не первый ранг.
– Я так понимаю, вы не хотите, чтобы я афишировал его передачу вам?
–Это было бы чудесно. Считайте это чем-то вроде залога, который подтверждает серьезность ваших намерений.
Минуту молчания, потом старик произнес:
– По рукам, Маркус. Вижу, хватка у вас под стать дяде.
«Еще больше осуждения в голосе», – почти весело подумал я.
Потом мы обсудили детали соглашения. Я помогал Скуратов поглотить остатки Ланкастов. За это я получал мир с ним, гарантии неприкосновенности и посох. С Бельскими также заключали мир. Даламару гарантировали, что он получит возможность протащить в палату своих людей.
Взаимовыгодным был пункт о нейтралитете. Верховному нужно время, чтобы переварить новеньких, а ни я, ни Даламар не заинтересованы в эскалации.
Потом навестил Витуса Меренга. Черный мне искренне обрадовался, ухватился за возможность, парламентер с предложением уже был готов.
Герцог Корн Ланскаст отказался сдаваться. Заявил, что все это заговор верховного мага, который хочет уничтожить верных слуг короля. С определенной точки зрения, он прав. Ланкасту любезно предложили верёвку, но в петлю он залез сам, а «неизвестные доброжелатели» пнули табуретку.
Тем не менее Ланкаст согласился выпустить всех родственников, которые заявят о своем желании. При условии, что всех ждет справедливый суд и непричастных в заговоре отпустят.
– Не вижу никаких противоречий в его позиции, – хмыкнул я, когда это услышал.
Черный дал три дня, чтобы все вышли. После этого обещал начать штурм.
За это время из замка выбрались две сотни одаренных, а также тысяча простецов. Кто-то тайно спускался со стен, а потом сдавался, кто-то уходил открыто через главные ворота. Многие уходили подавленными и растерянными, но было достаточно магов, которые покидали замок с высоко поднятой головой. После первичной проверки большинство отправлялись к целителям, а оставшиеся – на дополнительны допросы.