Две пары

Валенти Джастин

Джоанна открыла рот, чтобы сказать «да», но это слово, казалось, встало у нее поперек горла. Ее охватил ледяной ужас.

– Я… я не знаю. Мне страшно расстаться с частью своего тела. Но я очень хочу помочь сестре. Может быть, я привыкну к этой мысли… – Она тяжело вздохнула.

– Я понимаю, как вам тяжело, Джоанна. – Он взглянул на нее с состраданием. – Но поверьте, единственный шанс для Надин вернуться к нормальной жизни – это ваша почка. Органы ближайших родственников прекрасно приживаются. Ваша тетя и отец, к сожалению, не подойдут из-за возраста.

Джоанну

трясло. Она презирала себя за трусость, но не могла преодолеть ее.

– Я слышала о существовании донорских центров, где по базам данных можно подобрать нужный орган.

– Да. Более того, при больнице есть такой координационный центр. Но подбор органов для трансплантации – сложнейший процесс. Основная проблема в совместимости иммунных систем, групп крови и тканевых антигенов у донора и больного. Понимаете, речь идет о сотне тысяч возможных комбинаций. К сожалению, у вашей сестры сложный случай, как и у вас. У вас редкая группа крови. Она встречается у восьми человек на сотню.

– Я знаю, – прошептала Джоанна.

– Поверьте, Джоанна, я и сам хотел бы испытывать больше оптимизма на этот счет, но шанс подобрать трансплантат по базе данных примерно один на тысячу. В случае вашей сестры шансов еще меньше.

Увидев, как Джоанна покрылась мертвенной бледностью, доктор Мак понял, что испугал ее не на шутку. Но, черт возьми, должна же она знать правду о том, что ее беременность сильно усложняет дело!

– Давайте пока оставим этот разговор. У вас есть время подумать, посоветоваться с мужем.

Мак ясно давал понять, что говорить больше не намерен, но Джоанна не находила в себе силы шевельнуться. Она машинально теребила ремешок сумки и пребывала в полной растерянности.

– Если я отдам сестре почку, то смогу потом снова забеременеть? Я имею в виду, можно ли родить ребенка с одной почкой?

– Разумеется. Одна здоровая почка может выполнять работу двух. Так что препятствий для новой беременности нет никаких.

– Понятно. А эта операция… она сложная?

– Да. Любая операция серьезная. Но для вас нет практически никакого риска. Я провел сотни операций по трансплантации почек и не потерял ни одного донора.

– А Надин? С сестрой все будет в порядке, да?

– Возможно, но поручиться за это никто не может. Основная проблема этой операции в том, что организм склонен отвергать чужеродный орган. Но поскольку вы с ней однояйцовые близнецы, такая вероятность сведена к минимуму благодаря общему генетическому фону. Именно поэтому ваша почка приживется в теле сестры с большей вероятностью, чем чья бы то ни было еще. Почка чужого человека имеет пятидесятипроцентный шанс на выживание. Если донором станете вы, шансы возрастают до девяноста процентов. В моей практике было четыре подобных операции. Трое мужчин и одна женщина. С момента последней операции прошло четыре года, все пациенты живы, здоровы и ведут нормальную жизнь. К сожалению, ни за что поручиться я не могу, Джоанна, но эти четверо живы, хотя ходили на волосок от смерти. Конечно, не стоит сбрасывать со счетов то, что медицина

не стоит на месте.

– Я понимаю, – отозвалась Джоанна, разрываемая противоречивыми ощущениями.

– Давайте оставим пока этот разговор, – повторил доктор. – Отправляйтесь домой, подумайте обо всем как следует. И главное, не волнуйтесь.

– Мне незачем больше думать, – вдруг преисполнилась решимости она, и ее голос прозвучал на удивление твердо. – Я согласна на операцию. Я рожу ребенка и отдам Надин свою почку.

Она простилась с доктором, зашла в дамскую комнату, и ее стошнило.

Мак зашел к Надин, чтобы узнать, каково ее самочувствие, и посмотреть результаты последних анализов.

– Как вы себя ощущаете сегодня?

– Спасибо, хорошо. И все благодаря «железной леди» – моей сиделке.

– Я рад, что вам не изменяет чувство юмора, – улыбнулся он.

– Да уж!

– Я только что говорил с Джоанной.

– Вы спросили ее? – нетерпеливо поинтересовалась Надин.

– Да. Она согласна на операцию.

Надин почувствовала ни с чем не сравнимое облегчение во всем теле.

– Конечно, об операции не может быть речи до тех пор, пока ваша сестра не разрешится от бремени. Это означает, что вам придется шесть-семь месяцев прожить на гемодиализе. Но выхода нет. Мы не можем подвергать такой операции беременную женщину.

У Надин было ощущение, будто ей дали обухом по голове. Она откинулась на подушку и закрыла глаза.

– Я вижу, что вы расстроены необходимостью отсрочки, – заметил Мак, у которого и в мыслях не было, что Надин может не знать о беременности сестры.

– Скажите Джоанне, что мне не нужна ее почка, – прошептала Надин, отвернувшись к стене.

– Вы не отдаете себе отчета в том, что говорите, – сказал пораженный таким заявлением доктор.

– Отдаю, – уставшим голосом вымолвила она. – Я согласна жить на гемодиализе до тех пор, пока вы не найдете донора. Любого, кроме моей сестры.

Джоанна зашла в палату к Надин. Та лежала, отвернувшись лицом к стене. Джоанна решила, что она спит, и тихонько присела на край кровати.

– Кто здесь? – раздраженно подала голос Надин.

– Это я. Я думала, ты спишь. – Джоанна склонилась, чтобы поцеловать ее в щеку, но ответного порыва не обнаружила. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Надин с усилием развернулась и посмотрела на нее. И вдруг Джоанна поняла, что доктор Мак опередил ее и рассказал сестре о ее беременности.

– Я… я ждала, пока ты поправишься, чтобы сказать…

– Чушь! Ты знала о том, что беременна, еще до того, как мы поехали в Нью-Хэмпшир.

– Да, знала. – Джоанна собрала волю в кулак, чтобы выдержать осуждающий взгляд Надин. – Но я никому не хотела говорить, пока…

– Никому!

– Дини, я совершила ошибку. Прости меня. Просто я слишком суеверная. Я боялась, что снова будет выкидыш.

– На этот раз выкидыша не будет? Мои поздравления!

Джоанна почувствовала, как кровь застучала у нее в висках.