Две подвески к вееру
Шрифт:
Вот такая любопытная история дошла до наших дней. Любезный читатель, возможно, наш рассказ покажется тебе удивительным, однако на самом деле проявление огромного ума или тончайшей прозорливости вы в нем не найдете. Перед вами всего-навсего небольшая шутливая история, которая часто рассказывается в нашем мире и к серьезным деяниям отношения не имеет. Но я кстати замечу, что любой порядочный и дельный чиновник должен именно так проявить свой ум и относиться к своим делам с величайшей ответственностью. В решении дел мелких, вроде какой-нибудь склоки или потасовки, он еще может проявить некоторое небрежение, а вот в делах серьезных, как, скажем, убийство человека или другое злодейство, словом, в тех, которые касаются жизни человека или его достоинства, порядочный чиновник должен поступать исключительно осторожно, в полной мере являя свою проницательность, то есть, как говорят, вершить дела «с духом спокойным и сердцем пустотным». В общем, он должен проверить каждое дело не просто тщательно но много раз его перепроверить. И если в отношении каких-то доказательств есть у него хоть ничтожная доля сомнения (даже при том, что девять частей из десяти – чистейшая правда), даже в
Нынче мы как раз и расскажем вам историю об одном таком человеке. Прослушав ее, вы поймете, к сколь серьезным последствиям привели его поступки.
В первые годы эры Чжэндэ [7] – Истинной Добродетели в уезде Хуян, что находится в округе Чэнду [8] провинции Сычуань, жил один ученый человек – туншэн [9] по фамилии Цзян, а по имени Юй, отпрыск известного старинного рода. Еще при жизни родителей он был помолвлен с девицей из дома Лу. Через какое-то время его родители умерли. После их кончины в этих местах наступили неурожайные годы и Цзян вконец обеднел. У него не осталось даже средств, чтобы купить себе приличную одежду и пищу. В семье Лу сейчас уже раскаивались в том, что когда-то они согласились на эту помолвку. Но поскольку дело было сделано, начинать спор вроде не пристало. Надо заметить, что Цзян Юй был старше девицы Лу на целых три года, поэтому раньше по причине малого возраста невесты он не настаивал на свадьбе, пока ей не исполнилось осьмнадцать годов. К тому же, напомним, что юноша сейчас был гол, как сокол – «в кулаке не единой деньги!»
7
Чжэндэ – годы правления Минского государя Уцзуна (1506–1521).
8
Чэнду – центральный город провинции Сычуань.
9
Туншэн – буквально «Ученый отрок» – так, звали молодого ученого, собирающегося сдавать экзамены.
Рядом с домом Цзяна, прямо за стеной, стояла лавка торговца шелком, некоего Чжао Юйу, человека, надо заметить, жадного, не просто злого, но даже жестокого. Чжао очень любил поиздеваться над людьми, особенно над бедняками. Придет к нему кто-то из них попросить в долг, Чжао ни за что не даст ему даже гроша, а только посмеется над ним. Этот Чжао, помимо всего прочего, имел еще одно дурное пристрастие: был он большим любителем позлословить и посплетничать о жизни обитателей внутренних покоев. Кому-то он расскажет о некоем снохаче Чжане, который-де горазд «разрывать золу»; [10] другому нашепчет о некоем Ли, который мол, зазвал в свой дом жениха. Не удивительно, что все в округе сильно недолюбливали этого человека. Ему было уже за сорок, а родил он себе всего лишь одного-единственного сына, по имени Сюйлан, парня на редкость безобразного, а росточком ничтожного: отрок пятнадцати-шестнадцати лет выглядел мальчишкой лет, этак, двенадцати – не больше. К тому же, малый он был весьма бестолковый. О подобных тупицах часто говорят, что такой человек не способен даже разобраться, где «ясный день, а где темная ночь». По соседству с Чжао проживал еще один человек, богач по фамилии Хэ, занимавшийся торговлей Древесиной. У Хэ тоже рос сын от его законной супруги и еще была дочь от наложницы. Заметим, что девушка была старше сына Чжао на два года. Чжао, давно зарившийся на богатства соседа, добился помолвки сына с дочерью Хэ. Но так случилось, что через несколько лет оба родителя Хэ скончались невесть от какого недуга. В это время девице Хэ уже исполнилось восемнадцать лет и для Чжао Юйу наступила пора взять ее в жены своему сыну Сюйлану. Но как ее брать, если Сюйлан не только мал возрастом, но к тому же, ничего не соображает в брачных делах. С другой стороны, если молодых сейчас не женить, то девица, оставшись в родительском доме окажется с братом под одной крышей, а ведь они почти одногодки, да вдобавок, рождены разными матерями. Одним словом, находиться молодым людям в одном доме вроде не вполне удобно. И вот наш Чжао, привыкший, как мы знаем, позлословить на чужой счет, вдруг всполошился, в общем, испугался, что о нем пойдет дурная слава. И тогда он решил немедля отправить в дом Хэ сваху, чтобы та привела невесту в семью жениха. Когда сын Чжао немного подрастет, они сыграют настоящую свадьбу. В доме ответили на такое предложение согласием и в один из ближайших дней невеста появилась в семье Чжао. Торговец был от будущей снохи в восторге: обликом писаная красавица и, ко всему, редкая умница. И все же торговца беспокоило одно обстоятельство – его собственный отпрыск. Бестолковый юнец, по всей видимости, станет во всем потакать жене, ни в чем ей не отказывать. Правда Чжао еще не догадался, что молодая Хэ – девица достойная и целомудренная, она не посмеет проявлять гнева или высказывать своего неудовольствия. Как в поговорке: «Коли вышла за петуха,
10
«Разрыть золу» – образ связи свекра со снохой (снохач). «Разрыть золу» или «запачкать колена», выражения звучат одинаково, означает – «осквернить сноху».
В доме Чжао хранилось множество драгоценностей, среди которых торговец особо ценил две подвески к вееру. Одна сделана из ханьской яшмы, а вторая – из благовонного дерева цзянань. Вот уже больше десяти лет они находились в доме богача и сам хозяин часто пользовался ценными вещицами: то подвесит одну из них к вееру, а назавтра сменит ее на другую. Цена обеих вряд ли превышала десяти лянов серебром, однако торговец, хвастаясь своим богатством, всегда подчеркивал, что подвески очень дорогие, они, мол, стоят пятьдесят лянов. Как-то раз, желая доставить удовольствие молодой невесте, Чжао велел жене вынести свое богатство и показать девице: пусть-мол выберет ту подвеску, которая ей приглянется. Молодая Хэ сначала полюбовалась одной подвеской и долго не выпускала ее из рук, потом взяла вторую, затем снова обратилась к первой.
– Я вижу, тебе приглянулись обе, тогда возьми их себе! – предложила хозяйка дома. – Если хозяину понадобятся какие-то украшения, он купит себе новые!
Хэ так и сделала: она взяла обе вещицы себе, намереваясь попеременно подвешивать их к своему вееру. Ну а если она ими пользоваться не захочет, подвески будут храниться в картонной коробке. С этого дня свекру приходилось пользоваться веером без обычных украшений. Кто-то из соседей поинтересовался:
– Послушайте, любезный Чжао, куда же девались ваши «пятьдесят серебряных монет»?
– Да вот, лежали-лежали и вдруг приглянулись моей снохе! В общем, она их взяла себе!
Такой ответ всех очень развеселил. Кое у кого тотчас мелькнула мысль: не иначе наш Чжао умудрился «разгрести золу», вот и сделал молодой снохе подарок на память! Послышалась смешки. Впрочем, другие думали иначе: поскольку, мол, молодая жена проявляет к его сыну равнодушие, вот пришлось ему поменять «драгоценности» – обменять неживую на живую! Само собой, сказать о своих догадках соседи все же не решились, однако ехидно ухмыльнулись. Чжао сразу сообразил, что обмолвился весьма неосторожно, а потому сильно огорчился. Однако, что сделано, то сделано.
Вернемся, однако, к молодому ученому Цзяну. По причине своей крайней бедности, Цзян не смог пригласить учителя, а потому занимался науками самостоятельно, без посторонней помощи. Так получилось, что одно из помещений дома, его кабинет, одной своей стороной прилегал к спальной комнате девицы Хэ, а потому молодая женщина едва ли не каждый вечер слушала громкое чтение соседа, доносившееся до нее из-за стены. Иногда эти звуки продолжались чуть ли не до четвертой стражи. [11] Как-то Хэ поинтересовалась у свекрови:
11
Ночные часы делились на пять страж по два часа, начиная с семи часов вечера. Четвертая стража – с часа до трех часов ночи. Время отмечали ударами колотушек или выстрелом из орудий.
– Кто там за стеной громко читает вслух? Наверное, какой-нибудь сюцай, или может быть, юный туншэн?
– Он и впрямь туншэн, только в летах! – объяснила хозяйка дома. – А почему ты спросила?
– Уж больно он усердно и старательно учится, значит, непременно добьется успеха.
Девица Хэ сказала эти слова как бы между прочим, не имея в виду ничего особенного, но свекровь смекнула, что у невестки что-то на уме. В тот же вечер она не замедлила рассказать об этом мужу:
– Спальня нашей молодой выходит прямо к кабинету соседа Цзяна, поэтому лучше нам переехать в ее комнату, а невестку переселить в переднее помещение. Нынче днем она, возможно, сказала эти слова случайно, однако же это знак нехороший. Одним словом, надо отправить ее отсюда подальше, чтобы никакие звуки ее не смущали и не вызывали у нее нездоровый интерес к соседу.
Чжао с таким предложением жены вполне согласился. В подходящий день переезд совершился. Однако вскоре случилось непредвиденное. Не прошло и трех дней, как сосед Цзян Юй также переселился в новое помещение и таким образом вновь оказался подле горницы девицы Хэ. Она снова услышала его «ученое гудение». Вы, конечно, спросите, почему так произошло? Дело в том, что Цзян также слышал звуки, доносившиеся из женских покоев соседей и как человек благородный и порядочный, он посчитал, что ему лучше перебраться в другое место, чтобы не вызывать лишних толков и подозрений. Как говорится: «Проявляй осторожность, не только на тыквенном поле, но и под деревом сливы!». [12] Итак, наш Цзян Юй переехал в переднюю часть дома, хотя о перемене места своих соседей он ничего не знал, поскольку никто его об этом уведомлять не собирался. Молодой человек хотел избежать лишних разговоров, но случилось обратное: своим переездом он лишь породил злые толки соседей.
12
Смысл поговорки о «тыквенном поле» состоит в предупреждении об опасности, так как если человек на тыквенном поле начнет снимать туфли, а под деревом сливы поправлять шляпу, его могут заподозрить в краже.
Молодая Хэ, как женщина умная, сразу же догадалась, что свекор со свекровью подозревают ее в дурных намерениях и, понятно, сильно этому огорчилась. Но представьте, как рассердилась она, когда вдруг снова услышала из-за стены чтение ученого соседа. Значит, этот Цзян переехал с умыслом, он несомненно ее преследует. Как это недостойно и постыдно для ученого мужа! Между тем супруги Чжао, нисколько не избавились от своих подозрений, наоборот, они еще более окрепли, когда супруги приметили, что настроение молодой женщины и даже выражение ее лица сильно изменились.