Две полоски от босса
Шрифт:
– Ясно.
Дмитрий с плохо скрываемой завистью смотрит на мой смартфон, логотипом которого является надкусанное яблоко.
– Макс, а ты как поднял бабло?
Бросаю взгляд на наручные часы. Я узнал все, что хотел. Пора закругляться.
– Грузоперевозки.
– А для меня ничего не найдется?
Игнорирую вопрос.
Парень
Усмехаюсь. Щенок-то голодный!
Он продолжает раздевать взглядом все ту же рыжую бестию.
— Нравится? – киваю на понравившуюся бабенку сопляку.
– Ага, - кивает Соколов, почти давясь слюной.
Задумчиво делаю глоток, разглядывая поверх стакана девицу.
Высокая, объемная, с крупными, подкрашенными ярко-алой помадой губами - полная противоположность хрупкой нежной Ангелине. Эта, на шесте - обычная дешёвка, каких здесь пруд пруди.
Делаю резкий жест рукой, чтобы она подошла. Подведённые чёрным карандашом глаза женщины загораются предвкушением. Почти вижу, как в ее бездонных зрачках загорается неоновый свет, в котором отражаются зеленые долларовые купюры. Раскачивая бёдрами, норовит устроить свою «пятую точку» возле меня.
Киваю головой в сторону Соколова.
В глазах девицы появляется заметное разочарование, но, тем не менее, она послушно направляется к дивану, где вальяжно развалился блондин.
Щегол находит в себе силы приподняться и сфокусировать взгляд на желанном объекте. Танцовщица не теряется, удобно устраиваясь у него на коленях, и призывно улыбнувшись, запускает пальцы в светлые пряди парнишки.
Покидаю сладкую парочку «Твикс», с чистой совестью оставляя их наедине.
Это выбор Соколова, ему за него и отвечать.
Мой путь лежит к кабинету Андрея, куда и заваливаюсь без стука.
С колен Колесникова подрывается одетая лишь в тонкое черное боди и сапоги выше колен блондинка. Владелец клуба громко чертыхается, запуская трясущуюся пятерню во всклокоченную шевелюру.
– Макс, ну, ты хоть бы постучался! Сердце в пятки ушло, – уже более спокойно произносит Андрей. — Думал, жена пришла.
Девчонка, словно послушная кукла, ждет распоряжения, хлопая густыми накладными ресницами.
– Иди, Дашенька, – бубнит Андрей, отправляя свою очередную игрушку.
Он шлепает блондинку пониже спины и поднимается с кресла, резким движением застегивая ширинку на широких брюках. Колесников расплывается в улыбке. Его круглое потное лицо лоснится, словно намазанный маслом блин. Небольшие темные глаза горят, как угли.
– Какими судьбами? Сто лет не видел тебя, Макс.
– Я пришел по делу, - усмехаюсь, пряча руки в карманы джинс.
Черные глаза Колесникова загораются интересом.
–
Глава 21
Ангелина
– Как? Опять?! Мы же в том месяце откладывали!
– Ангелина, поймите, пока анализы не буду в норме, я не имею права проводить операцию, – главврач смотрит на меня через толстые оптические стекла очков.
– Не понимаю. Вы же сами говорите, что все серьезно и медлить нельзя, – глаза начинает щипать от слез, и я морщу нос, чтобы не разреветься прямо в коридоре больницы.
– Прогресс на лицо. Многое показатели почти пришли в норму. Количество тех же самых лейкоцитов уменьшилось в разы, ЭХО-кардиограмма уже не так страшна, анализ почек удовлетворительный.
— Значит, маме лучше? – уточняю, прислушиваясь к словам доктора, а не к разливающейся по венам панике.
Мужчина согласно кивает, поправляя воротничок белого халата.
– Динамика явно идет на улучшение. Так что, операция не за горами, - врач делает пометку в журнале обхода и добавляет чуть мягче: - Я бы настоятельно рекомендовал со всей серьезностью отнестись к эмоциональному фону вашей мамы, – он тяжело вздыхает.
Серые глаза мужчины выглядят уставшими, а покрасневшие склеры выдают недосып.
– Она у вас меланхолик. А таких пациентов сложнее всего лечить. Особенно, когда дело касается такого органа, как сердце. Что-то на ваш взгляд незначительное может произвести эффект разорвавшейся бомбы.
– Я понимаю, – глухо откликаюсь, нервно заламывая пальцы.
Так хочется быть полезной хоть в чем-то. К тому же, скоро зарплата. В этом месяце вышло не так много, как хотелось бы. Слишком мало выступлений, но богаты тем, что есть.
– Может, что-то купить надо? Лекарства? – облизываю пересохшие от волнения губы.
– Микстуры? Или…
– Забыл сообщить вам отличную новость, - врач останавливает жестом мою сбивчивую речь.
– В больницу поступил новый препарат. Очень хорошее лекарство, аналогов ему нет на сегодняшний день, - гордо добавляет Сергей Анатольевич, словно это его личное достижение.
Это лучшая новость, какую я услышала за последнее время! Мне хочется кинуться доктору на шею, но, понимая всю неуместность этого поступка, сдерживаю свой порыв.
– Спасибо, Сергей Анатольевич! – моих губ касается счастливая улыбка. Я все еще до конца не верила в такую удачу.
– Ах, да, - лечащий врач запинается, прежде чем продолжить. – У нас освободилось место. Мы посовещались и решили перевести Евангелину Игоревну в палату высокого комфорта, – врач нервно отвел глаза и суетливо добавил.
– Извините, мне надо на обход.