Две полоски. Залетела от незнакомца
Шрифт:
Блядь, еще не хватало прямо так кончить.
Ладно, Мария... Она хорошо помогает со стояком справиться.
Проходит минута, вторая, у меня получается успокоиться. Вокруг становится тише, даже дедок на соседней койке притих.
— Вот так, — говорит Василиса, заканчивая с капельницей. — Теперь вам нужно просто полежать и отдохнуть.
— Спасибо, Василиса, — говорю я, стараясь быть максимально вежливым. — Я постараюсь не создавать больше проблем.
А сам за ней наблюдаю, надеюсь до конца, что у нас игра ролевая просто. Сейчас
Но, похоже, в игру только я играю, потому что Василиса просто вежливо улыбается, кивает, ее лицо уже не такое напряженное, как раньше.
— Просто отдыхайте, — повторяет она, отходя в сторону. — Вам нужно восстановить силы.
Я лежу, наблюдая за тем, как она продолжает свои обязанности. Ее профессионализм и уверенность производят на меня сильное впечатление. Она маленькая, но сильная. Уверенная в себе и своих действиях. Я невольно начинаю уважать ее еще больше.
— Давид, как вы себя чувствуете? — вдруг спрашивает она, повернувшись ко мне.
— Лучше, — признаюсь я. Было бы лучше с продолжением, конечно, но походу меня ждет облом, — спасибо.
— Это моя работа.
Сдерживаю комментарий про ее вторую работу. Между прочим тоже ночную.
— Ты справляешься отлично, — говорю я, глядя ей в глаза.
Она отворачивается, но я замечаю, что ее щеки слегка розовеют.
— Ладно, мне нужно идти, — говорит она, собрав все инструменты. — Если что-то понадобится, зовите.
— Обязательно, — отвечаю я, наблюдая, как она уходит.
Остались только я и дедок, который снова начинает что-то бурчать себе под нос. Но на этот раз его слова не кажутся такими раздражающими. Возможно, потому, что я знаю, что Василиса рядом, и в любой момент может вернуться.
Василиса
Выхожу из палаты, и меня потряхивает. Но не от злости, злость тут ни при чем. Я сама от себя в шоке.
Как я могла позволить этому Давиду себя лапать? Я же не сразу ему зарядила в лоб, задержалась на минутку. И вот эта минутка теперь не дает покоя, вызывает жгучий стыд.
А еще не покидает странное, непонятное чувство. Как будто это со мной уже было.
Чушь полная. Не было никогда. Ни один пациент не прикоснулся ко мне за все время работы, да я бы не позволила. Почему тогда позволила Давиду?
Хороший вопрос. И я последний человек в мире, у которого есть на него ответ.
Он меня заколдовал. Или околдовал, кому как нравится. Результат один, в присутствии Давида со мной творится что-то странное.
Может, я зря не верю в перерождение душ? Вдруг мы с этим Давидом в прошлой жизни были знакомы? Может даже очень близко...
Опять я про близость. А что делать, если перед глазами палатка из больничного одеяла стоит? Нельзя о таком думать, надо переключаться. Буду о чем-то другом думать.
К примеру, о голосе. Мне очень нравится его голос. Низкий мужской голос, особенно когда он шепчет...
Стоп, откуда я знаю, как он
Да не знаю я, это у меня воображение слишком богатое. Вечно мне что-то чудится. С таким воображением надо было в сценаристы идти, а не в медицину.
Но пока я иду в сестринскую. До конца смены остались считанные часы. Можно отдохнуть после процедур, выпить чаю и просто посидеть с закрытыми глазами. Расслабиться.
Вхожу в сестринскую, Светка бессовестно храпит, разлегшись на диване. Глядя на нее тоже начинает клонить в сон.
Но я не поддаюсь главным образом потому, что на диване больше нет места. Остается только стул.
Делаю себе чай, сажусь за стол. Мысленно прокручиваю в голове все, начиная с самого начала. Как я вошла в палату, как Давид на меня посмотрел...
Ну почему я о нем думаю? Как же мне его выгнать из своей головы?
— Васька, не сёрбай, — раздается с дивана сонный недовольный голос. Блин, Светка проснулась. Теперь у нее рот не закроется до конца смены. — Дай поспать, имей совесть!
— Спи, кто тебе не дает? — тянусь за печеньем. — Моя совесть погружена в медикаментозный сон.
Светка укладывается обратно, но видимо сон уже не идет. Садится на диване, недовольно зевает.
— Сделай уже и мне чаю, что ли, раз поспать не дала.
— Сама сделаешь, — двигаю к напарнице коробку с пирамидками чая. — Чай я купила свежий. Чайник вот только закипел.
— Злая ты, — вздыхает Светка и берет пирамидку.
— Не злая, а справедливая, — поправляю напарницу.
Со Светкой у меня долго не складывались отношения. Она привыкла командовать, а на меня где сядешь, там и слезешь. Пару раз получив отпор, она чуть присмирела и уже не пыталась мной помыкать. И мы даже, можно сказать, сработались.
Но все равно я сто раз предпочту Светке Машу.
А вот Маша Светку терпеть не может. И иначе чем злыдня ее не называет.
— Злыдня она злыдня и есть! — убежденно говорит подруга. — Самая натуральная.
— Может и злыдня, — соглашаюсь с ней я, — но работать с ней нам придется. Так что надо не давать садится себе на шею.
Получается не всегда, как к примеру сегодня. Пока я занималась Давидом, Светка видела десятый сон...
Опять Давид!
Все мысли упорно возвращаются к этому мужчине. Для начала, он мне не Давид, а пациент Байсаров. Во вторых, он мне нравится...
Что? Я так сказала? Точнее, подумала?
Не может этого быть! Как мне может понравиться человек, которого я совсем не знаю? А вдруг он маньяк? Или еще хуже. Может он женат.
Вот, как же я не подумала! Конечно, такой мужчина просто обязан иметь или жену, или подругу. И если я не буду пресекать такие его действия в отношении меня, то заработаю себе геморрой не сходя со своего рабочего места.
— Вась! Вася! Василиса! — доносится до меня сквозь обрывки сознания.
Поднимаю голову, удивленно обвожу мутным взглядом комнату. Надо мной стоит Светка и смотрит с сочувствующим видом.