Две полоски
Шрифт:
– В общем, было так, - начал Мирон.
И замолчал, как будто подбирая слова.
– Ну?
– подтолкнула я его к продолжению рассказа.
– Мы с друзьями выпили. Эм… Много выпили. Очень. А они у меня те еще шутники. Так вот, один из моих друзей фанат татуировок. Весь забит, живого места нет. Ему пришла в голову гениальная идея отвезти меня в салон. А там мастер-японец. И… вот. Такие у меня друзья!
– закончил Мирон.
– А как друга зовут?
– спросила я.
Сама не знаю, зачем мне его имя.
–
– В смысле… Серый. Э-э-э. Сережа его зовут, вот!
Так разволновался, даже вспотел, бедный.
А чего он, собственно, волнуется?
Странные, конечно, у него друзья. И время они проводят оригинально. Говорят, по друзьям можно судить о человеке. Что ж, я не удивлена. Мирон изначально не был похож на примерного мальчика.
Но раньше я не особо задумывалась о его образе жизни. А сейчас задумалась. Он напивается, куролесит, снимает девчонок в барах. На работе о нем ходят слухи… Наверное, не без оснований.
Я что, ревную? Скорее, злюсь.
***
Мирон
Штирлиц давно не был так близок к провалу. Я прекрасно помню ту ночь, вернее, уже утро, когда заполучил свою громкую татуировку. Как утверждал мастер-японец, она означает не просто “член”, а “огромный член, как у коня”.
Но я скромно опустил подробности надписи. Так же, как подробности той вечеринки. Да, со мной были друзья. Но не только. Девушки тоже были. Причем не самого примерного поведения. Это была вечеринка, переходящая в оргию. А идея набить мне почетную татуху пришла в голову какой-то из б… девушек.
Кабан воодушевился, разбудил своего мастера, пообещал мешок денег и поволок меня в салон. Мы завалились туда толпой, все ржали и прикалывались надо мной, я был пьян и чрезвычайно весел…
А наутро подумал - ну, пусть татуха остается. В ней все правда.
Аленка быстро собралась и мы поехали на работу. Она была задумчивой, время от времени я ловил на себе ее изучающий взгляд. Вроде бы, я не сказал ничего такого… Или сказал?
Я вдруг вспомнил жалобы своих окольцованный друзей на жен, которые выносят мозг и неустанно пилят с утра до вечера. Аленка же не такая? Я почти уверен, что не такая!
Но почему она смотрит на меня таким прокурорским взглядом? Я чувствую себя виноватым, еще не накосячив!
– Я еще кое что хотела спросить, - начала Аленка.
Я напрягся. Ее тон не предвещает ничего хорошего! Раньше Аленка вздрагивала, когда я к ней обращался, а теперь дергаюсь я!
– Та квартира, куда ты меня привез в прошлый раз…
Вот! Точно! Я не зря напрягся. Она начала рыть на меня компромат.
– Ты ведь и раньше приводил туда девушек?
– продолжила Аленка допрос.
– Ну… да.
Лучше говорить правду. Может, не всю, но правду. Изображать из себя девственника было бы глупо.
– Много?
– Не очень…
– Сколько?
– Что - сколько?
Ну что за вопросы! Зачем нам
Аленка повернулась ко мне. Я чувствовал ее взгляд, он прожигал во мне дыру. Хорошо, что я смотрю на дорогу, а не в глаза. Мог бы получить ожог роговицы!
– Ты знаешь, сколько у меня было мужчин до тебя, - произнесла Алена.
– Один.
О, боги! Я знаю. Это удивительно в наше время. Я счастлив, что стал вторым. И первым нормальным.
– Сколько у тебя было девушек?
Ну, Алена! Зачем ты лезешь туда, куда лезть не следует? Тебе не нужно это знать! Я и сам не знаю.
– Чего молчишь?
– услышал я нетерпеливый голосок Аленки.
– Считаешь?
– Никогда не считал, - нашелся с ответом я.
– Но врать не буду - много.
– Несколько десятков? Сотен? Тысяч?
Я нервно рассмеялся. Ну, тысяч вряд ли. Хотя… Надо посчитать, сколько дней в году, приблизительно вычислить, сколько раз в месяц у меня был секс. Это сложно. Были периоды загулов. Бывали и затишья. Когда я был с Ольгой, то не изменял. Почти. Ну, было там пару раз, но это не считается.
– Десятков, наверное, - произнес я.
– Несколько.
Надеюсь, звучит правдоподобно. Уж точно, не десятков. А интересно, сколько сотен? Никогда раньше не пытался подсчитать.
И тут Аленка меня добила. Она спросила:
– А сколько у тебя детей?
– У меня нет детей!
– Может, есть, а ты не знаешь.
– Я бы знал!
– Ты и о моем ребенке мог бы не узнать. Если бы я случайно не забрела в твою фирму. При такой активной сексуальной жизни и при таких бешеных сперматозоидах у тебя вполне могут быть еще дети.
– Нет!
– упрямо повторил я.
– Я бы знал.
– И что бы ты сделал?
Разговор становился все более напряженным. Я чувствовал, что лоб покрылся испариной. Аленка приставила мне нож к горлу! Я не знаю, как отвечать на ее вопросы, чтобы выйти из этой беседы с меньшими потерями.
Решил придерживаться первоначального плана - по возможности говорить правду.
– Я бы сделал тест ДНК. В первую очередь.
– Значит, не поверил бы?
– У меня были, в основном, случайные девушки. Я о них мало что знал. Если бы тест подтвердился, я бы позаботился о ребенке. Возможно, забрал бы его.
– Забрал?!
– Я имею в виду: если бы она не справлялась.
О, господи! Что за тема, что за вопросы!
– Моего ребенка не должна растить какая-то б… Легкомысленная особа.
– Понятно. А с нашим ребенком… ты тоже будешь делать тест ДНК?
– Ничего я не буду делать! Аленка, прекрати эти разговоры! Ты - совсем другое дело.
– Почему?
– Потому что. Ты не такая. Ты… очень много для меня значишь. Я тебе верю.
Аленка усмехнулась.
– А если я буду плохо себя вести, ты заберешь у меня ребенка?