Две половинки темной души
Шрифт:
– Она приезжала к тебе?
– Хотела, но я не позволил.
– По той же причине, по какой и мне не сказал правды? Не хотел стать обузой?
– Не хотел. Не знаю, может быть, я не вел бы себя так правильно, если бы впереди были годы заключения, но мне оставалось меньше года.
– Так ты приехал в наш город ради нее?
– Честно?
– Да уж, пожалуйста.
– Скорее всего, я бы и не приехал! Именно ради нее. Когда вышел, огляделся вокруг, вник в происходящее, то понял, что от тюремного клейма не избавлюсь никогда. И ладно меня на работу будут брать с неохотой, можно же на самого себя как-то заработать… Я ведь и плотничаю, и машину хорошо вожу.
– Мне кажется, ты сгущаешь краски.
– Да ладно! Твой мужик вон косится на меня с такой опаской, будто на моем плече автомат Калашникова висит, в зубах граната, а в руке скальп последней жертвы…
– И все же ты решился на встречу, – перебила его Таня, не желая углубляться в тему, затронутую братом. Слишком она щекотлива. Ей самой не нравилось отношение Кости к Илье, но что она могла с этим поделать?
– Уж коли приехал в родной город… Подумал, нехорошо будет, если не увижусь с Ленкой. Некрасиво.
– Правильно. И как она тебе встретила?
– Танюшка, ты бы видела, как просветлело ее лицо! Оно прям засияло от счастья. И в этот момент она такой невероятной красавицей мне показалась, что я дар речи потерял.
– И влюбился?
– Не скажу, что потерял голову, но… Понимаешь, Таня, я уже пережил любовь сумасшедшую. И не способен больше на такую. Но это и здорово! Сколько я страдал из-за нее, любви этой, и не передать.
– Но ты серьезно собираешься жениться на Лене?
– Если она не передумает, обязательно женюсь.
– Здорово! – воскликнула Таня и, не сдержавшись, подалась вперед и чмокнула брата в щеку.
– Ну а ты, сестренка?
– Что я?
– Хочешь связать свою судьбу с этим?.. – И он поморщился. Неприязнь была взаимной.
– Я бы с радостью, Илюша, да Костя не зовет, – совершенно искренне ответила Таня.
– Так его любишь?
– С ума по нему схожу.
– Надо же!
Таня решила сменить тему, чтобы не услышать от брата нелестных слов в адрес Кости:
– Как тебе наши малыши? Изменились они, правда?
– А по-моему, такие же. Только, конечно, взрослее. Я сразу узнал и Данилку, и Маринку.
– А Ромку?
– Тоже.
– Скажешь, и он такой же, как и раньше? – недоверчиво хмыкнула Таня.
– Нет, он другой, но ты же про малышей спросила.
– Я имела в виду всех наших младшеньких.
– Ромка… – Илья задумался. – Ромка – он подменный как будто…
– В каком смысле?
– Вот знал ты человека много лет и расстался с ним надолго и наконец встречаешь… Вроде узнаешь его, но… Думаешь, нет, это не может быть он, хотя похож, да… Но не он. Как будто подменили его человеком схожей внешности. Потому что можно измениться со временем – постареть, поправиться, полысеть и так далее, – но стать совсем другой личностью – никогда.
– Как в фильме «Сомерсби» с Ричардом Гиром?
– Не знаю, не смотрел.
– Там главный герой возвращается с войны, и все замечают, что он… Федот, да не тот. В том числе и жена. Думали, война его так изменила. А оказалось, другой человек выдавал себя за погибшего Сомерсби. В конце фильма его казнили. Я так плакала…
– Может, это не Ромка? – с каким-то детским волнением выпалил Илья.
– Да брось! Конечно, это он. Просто изменился сильно. И слава богу. Был зашуганный, жалкий, а теперь ты посмотри
– Лучше ты посмотри! – засмеялся брат, взгляд которого был устремлен на дверь.
Таня обернулась.
Глава 7
В бар, близоруко щурясь, вошла женщина и стала озираться. Полная, невысокая, с очень густыми и жесткими волосами, собранными в хвост на затылке, но некоторые пряди из него выбились и торчали надо лбом в разные стороны. Таня поняла, что это Лена Инина, Илюшина дама сердца, и едва сдержала разочарование. Хоть брат и говорил, что она толста и лохмата, все же ей девушка представлялась более привлекательной. Бывают очаровательные пышки, аппетитные и грациозные, несмотря на лишний вес. Лена же напоминала не сдобную булочку, а… буханку ржаного, что ли? Квадратная, плоскогрудая, вся какая-то несуразная. Да и одета совершенно нелепо – в брюки капри, делавшие ее еще ниже и шире, и бархатный пиджак, похожий на парадный наряд директрисы средней школы пенсионного возраста, и под ним – трикотажную футболку в цветочек. Волосы же Лены Таню просто убили. Они не знали укладки, покраски и, казалось, хорошего шампуня. Складывалось впечатление, что Лена мыла их мылом, вытирала, расчесывала и даже не пыталась уложить. «Ей бы хорошие средства для мытья головы подобрать, отрастить и завить волосы и придать им медный оттенок…» – подумалось Тане. В ней всегда просыпался профессионал, когда она видела людей с неухоженной шевелюрой. А вдогонку за этой мыслью возникла другая: «Родственники и друзья Елены вряд ли станут упрекать ее в том, что она связалась с зэком, поскольку такие дурнушки, как она, обречены на одиночество. На нее наверняка никто даже не смотрит, и нет никакой надежды выйти замуж. А тут какой-никакой, но мужчина с серьезными намерениями. Пожалуй, Илюша слишком хорош для нее, даже невзирая на темное прошлое…»
Пока Таня рассматривала даму сердца брата, разочаровывалась в ней и прикидывала, как ее можно приукрасить, Лена занималась лишь одним – высматривала Илюшу. И как только он попал в поле ее зрения, она просияла. Именно так, а не иначе. Просветлела лицом, озарившимся изнутри. И сразу стала совсем другой. Быть может, и не красивой, но невероятно притягательной. И Таня мгновенно изменила к Лене свое отношение.
– Какая она приятная, – шепнула она брату.
– А я тебе о чем? – хмыкнул тот, встав и направившись к невесте.
Лена доходила Илье до подбородка. И казалась очень нескладной на его фоне. Брат высокий, гармонично сложенный, точно ясень, а Лена какой-то корявый дубок. И все же они вместе смотрелись. Ведь так бывает! Стройный ясень, выросший рядом с корявым дубком, вместе могли создать красивую композицию. Так же и Илья с Леной.
– Как ты быстро! – восхитился он оперативностью Лены. После его звонка прошло не больше двадцати минут. Даже если она жила неподалеку, собраться за столь короткое время крайне сложно. – Вот, познакомься, сестра моя. – Он подвел невесту к Татьяне.
– Очень приятно, – расплылась в улыбке Лена. Да не дежурно, а искренне.
– И мне приятно.
– Ленусик, что будешь пить? – спросил у нее Илья.
– Водочку, – ответила та.
– Наш человек! – Брат чмокнул Лену в щеку.
Дав знак бармену, он извинился перед дамами и удалился в уборную.
– Сидела как дура с утра при параде, ждала Илюшиного звонка, – выпалила Лена, плюхнувшись на крутящийся стул у стойки. Теперь, когда девушка была рядом, Таня увидела, что она подкрашена, только неумело. – Я обычно совсем не слежу за собой. Но для него хочу быть красивой, нарядной…