Две розы

Гарвуд Джулия

Первым делом Мэри Роуз познакомила Элеонору с Харрисоном, потом она заставила подойти к гостье братьев. Клив стоял около веранды с таким видом, словно все еще собирался повесить Элеонору на ближайшем дереве.

Элеонора с Мэри Роуз подошли к нему, после чего девушка прошептала свои извинения. Но Кливу этого показалось мало.

– Повторите это громко и ясно, чтобы все слышали. И называйте меня мистер Харрингтон.

Мэри Роуз убедила Элеонору не противиться. Клив никогда не улыбался, но по выражению его лица девушка поняла, что он остался доволен.

– Мисс Мэри,

она сдержит слово насчет покупки новой шляпы?

– Да, – пообещала Мэри Роуз.

Клив кивнул и важно направился к дилижансу, беспрерывно бормоча что-то себе под нос. И хотя Мэри Роуз не разобрала ни слова, она знала, что он костерит женщин на все лады, поддерживая свою репутацию сварливого и неуживчивого человека.

Вскарабкавшись на козлы, он взял в руки вожжи и окликнул Мэри Роуз:

– Знаете, в начале этой недели я что-то неважно себя чувствовал, но теперь… – Он замолчал, бросив красноречивый взгляд на Элеонору. – Как долго она у вас пробудет?

– Недолго, – ответила Мэри Роуз. – И потом, для вас в доме всегда найдется место, Клив. Вы же это знаете.

– Сейчас мне получше, – сказал он. – Может, я сумею как-нибудь справиться со своей хворью… А теперь до свидания, мисс Мэри.

– О чем это вы говорили? – спросила Элеонора. Прежде, чем ответить, Мэри Роуз помахала старику рукой.

– Он пообещал мне не болеть до тех пор, пока ты отсюда не уедешь. Посиди на веранде, а я схожу в дом и поговорю с Адамом. Он должен дать свое согласие на то, чтобы ты пожила у нас, – только тогда ты сможешь войти в наш дом.

– А если он воспротивится?

– Адам сочувственно относится к чужим бедам. Ты не против, если я расскажу ему, что с тобой стряслось?

– А остальные об этом не узнают?

– Нет, – заверила Элеонору Мэри Роуз.

Элеонора согласилась.

– Мне придется сидеть здесь одной? – спросила она.

Мэри Роуз оглянулась в поисках кого-нибудь, кто мог бы составить Элеоноре компанию. Единственным кандидатом на эту роль оказался Харрисон, да и то только потому, что он не успел вовремя улизнуть.

Харрисон был не в восторге, но его галантность не позволила ему отказать Мэри Роуз. Правда, сначала он заставил ее хорошенько за собой погоняться.

– Остановитесь вы наконец или нет? – спросила она, поравнявшись с Макдональдом. – Почему вы такой хмурый?

– Я беспокоился за вас. Вам не надо было залезать в дилижанс. Она могла вас ранить, Мэри Роуз. Ведь до этого она уже выстрелила в Клива.

– Элеонора ни за что не причинила бы нам вреда. Она просто напугана, Харрисон. В последнее время с ней произошли большие неприятности. Будьте с ней поласковее.

Харрисон крикнул Дугласу, чтобы тот забрал Мак-Хью, и, когда он выполнил его просьбу, пошел следом за Мэри Роуз к веранде.

Мэри Роуз наконец вошла в дом. Адам сидел за столом в библиотеке. Он старательно вносил какие-то записи в свои гроссбух и в течение минуты или двух не замечал присутствия Мэри Роуз, которая остановилась в дверях. Девушка терпеливо ждала, борясь с подступающими слезами, но в конце концов сдалась. Она всегда была до отвращения предсказуемой. Какое бы оскорбление ей ни нанесли, как бы

ей ни было больно, она сохраняла самообладание до того самого момента, пока не попадала домой и не встречалась со своим старшим братом. Тогда все ее защитные барьеры рушились. Точно так же она повела себя и сегодня.

Заметив ее, Адам спросил:

– О Господи, сестренка, что с тобой случилось?

Сразу же после этих слов Мэри Роуз разрыдалась и бросилась в его объятия.

13 февраля 1864 года

Дорогая мама Роуз,

Мы только что обсудили содержание газеты месячной давности, которую Трэвис выменял на шкурки в Перри. Какой-то джентльмен по фамилии Бенсон перепечатал выступление Линкольна, состоявшееся в Геттисберге. Мы уже читали о битве, которая, произошла в июле и в которой полегло так много храбрых солдат. Бенсон пишет, что президент выступил с речью на кладбище, где похоронены воины, погибшие в этом сражении. Адам читал и плакал, а потом все переписал, чтобы послать вам.

Даже если вы все это уже знаете, мы уверены, что такое стоит прочитать по меньшей мере дважды. Мы все молимся за вас и за Линкольна.

Дуглас.

Глава 8

Мэри Роуз кинулась в объятия Адама и зарыдала, как ребенок. Брат гладил и похлопывал ее до тех пор, пока она не успокоилась. Затем девушка присела на краешек стола и в подробностях поведала Адаму обо всех ужасах, которые ей довелось пережить, сделав особый упор на эпизоде с Кэтрин Моррисон. Слушая сестру, Адам обследовал ее раны, то и дело ласково повторяя: «Да что ты говоришь?» И в считанные минуты Мэри Роуз почувствовала себя гораздо лучше.

Брат отвел ее на кухню и обмыл ей лицо, чтобы лучше разглядеть полученные ею повреждения и определить, нужно ли накладывать швы. В ожидании его приговора девушка затаила дыхание, но затем облегченно вздохнула и улыбнулась – Адам решил, что швы совершенно не нужны.

Брат предложил ей пойти наверх и принять ванну, сам же собрался вернуться в библиотеку и закончить свою работу.

– Отдохни, Мэри Роуз, – сказал он. – У тебя выдался трудный денек.

Но девушка снова бросилась к нему – она не смогла бы нежиться в ванне, зная, что Элеонора сидит на крыльце и нервничает. Ей хотелось сначала устроить ее в доме, а затем отнести закупленные припасы Корри.

– Хватит мне жалеть себя, я ведь не маленькая, – сказала она брату, стоя в дверях библиотеки и наблюдая, как он снова усаживается за стол. Она заметила раскрытый гроссбух, но тут же подумала, что книги могут подождать, а Элеонора – нет.

– Не забудь обработать раны, – напомнил Адам.

– Не забуду. Теперь нам надо поговорить об Элеоноре. Я сказала, что она не может войти в дом без твоего разрешения. Ты побеседуешь с ней… один на один? Она хочет рассказать тебе, что с ней стряслось, прежде чем ты позволишь ей остаться у нас.

Адама подобная просьба немало удивила.

– Ты помнишь хоть один случай, когда я кому-нибудь не позволил у нас остановиться?

– Нет, но Элеонора – это другое дело. Из-за нее в доме может воцариться хаос.