Две сестры. Дилогия
Шрифт:
Бесстрастное зеркало отразило мои покрасневшие и припухшие от беспокойной ночи и слез глаза. Я долго и с наслаждением плескала себе в лицо ледяной водой, затем докрасна растерлась жестким колючим полотенцем и спустилась в кухню.
В доме еще все спали, поэтому я ступала как можно тише, не желая разбудить Герду или Анну. Что скрывать, я не желала сейчас видеть ни сестру, ни помощницу по хозяйству. Сперва я хотела успокоиться и привести свои чувства и мысли в порядок.
Я не стала растапливать плиту, чтобы приготовить себе горячий завтрак. Это заняло бы у меня слишком много времени,
– Доброе утро, найна.
Вкрадчивый голос прозвучал так неожиданно, что я едва не закричала от испуга. Но мгновением раньше чья-то ладонь надежно прикрыла мне рот.
– Спокойнее, спокойнее. – В голосе столь нагло потревожившего мой покой прозвучала ирония. – Найна, вы меня удивляете. Я думал, после такого количества самых страшных приключений и испытаний ваши нервы должны быть крепче корабельных канатов.
Я вскочила на ноги, повернула голову и с немалым изумлением увидела Себастьяна. Незваный гость, непонятно как попавший в мой дом, был в той же одежде, что и вчера, правда, на сей раз весьма измятой. Судя по встрепанному виду, он тоже провел бессонную ночь. Но при этом его рот постоянно расплывался в улыбке. И, по-моему, я знала причину этой странной веселости. К чуть уловимому аромату дорогого парфюма примешивался сильный запах вина. Сдается, Себастьян явился ко мне сразу после отмечания радостного события в своей жизни.
– Угу, скорее, мои нервы тоньше паутинных нитей, – с сарказмом отозвалась я. Помолчала немного и осторожно осведомилась, желая подтвердить свою догадку: – По всей видимости, вас можно поздравить с рождением сына?
– Неужели я настолько свечусь от счастья? – Себастьян, не выдержав, расхохотался во все горло. Внезапно подскочил ко мне, сжал в таких сильных объятиях, что мои ребра жалобно хрустнули, и закружил в каком-то подобии танца по тесной кухоньке, при этом умудрившись ничего не задеть.
– Сьер! – гневно прошипела я, упираясь руками ему в плечи и отчаянно сражаясь за каждый вздох – так крепко он прижимал меня к себе. – Успокойтесь! Иначе вы сломаете мне что-нибудь!
– О, простите. – Себастьян мгновенно опомнился и аккуратно поставил меня на пол. Опять расплылся в совершенно бессмысленной счастливой улыбке, постоянно ероша свои светлые волосы, и затараторил, рассыпаясь в бесчисленных извинениях: – Простите, простите, найна, я не должен был пугать вас. Да что там – я вообще не должен был являться без приглашения в ваш дом. Но меня так переполняют чувства! Представляете, я разрыдался от восторга и счастья, когда мне вручили этот маленький орущий изо всех сил сверток. Я, Себастьян Олдриж, плакал, как ребенок, когда смотрел в лицо своего сына! Сказать кому – не поверят.
Я молчала, не совсем представляя, как отреагировать на его столь откровенное признание. По всей видимости, я должна знать, кем он является и почему считает себя настолько знаменитым. Но его имя не вызывало во мне никаких эмоций.
– Впрочем, вы ведь из маленького городка и ни разу не бывали в столице, – опомнился Себастьян, видимо, прочитав мои недоуменные мысли. – Поэтому
Я кивнула, подтверждая это.
– Но у вас все впереди. – Себастьян негромко хихикнул. – Наверное, будет нелегко после спокойной провинциальной жизни окунуться в светские шумные рауты.
Я окончательно погрустнела, вновь погрузившись в сомнения и размышления, которые грызли меня всю эту ночь.
– Вот именно поэтому я и решил навестить вас. – Себастьян покачал головой. Подумал немного и вдруг спросил: – А у вас найдется выпить?
Я так же молча поставила перед ним початую бутылку ликера, который Герда иногда добавляла в выпечку, и бокал. После краткого раздумья присовокупила к нему еще один и присела к столу. Пожалуй, мне тоже не мешает промочить горло. И плевать, что еще так рано!
– За вашего сына, – произнесла я негромкий тост, дождавшись, когда Себастьян разольет нам напиток медово-карамельного цвета и опустится на шаткий стул напротив меня.
Мужчина чуть склонил голову, принимая мое пожелание, и одним глотком осушил бокал. Затем решительно отодвинул бутылку в сторону, оперся о стол локтем и удобно устроил на раскрытой ладони свой подбородок, внимательно глядя на меня прозрачными светлыми глазами.
Я немедленно заволновалась, не понимая, что он на меня так уставился. Кстати, он так и не объяснил, почему явился в мой дом в столь неурочный час.
– Я понимаю, что мой ранний визит наверняка удивил вас, – спокойно проговорил Себастьян, видимо, наконец-то совладав со своими восторженными чувствами по поводу рождения сына. – Просто мне показалась несправедливой ваша грусть в столь замечательное утро. Вы так страдали от своих страхов и сомнений, что я ощутил вашу боль и отчаяние на расстоянии. К тому же я изрядно выпил. Вот и захотел поговорить с вами.
– Я не нуждаюсь в утешениях! – раздраженно фыркнула я.
Себастьян неожиданно расхохотался от моего заявления. Он пытался шуметь как можно меньше, памятуя о том, что остальные мои домочадцы еще спят, поэтому спрятал лицо в ладони, давясь от смеха. Я мгновенно насупилась, не понимая, чем вызван этот взрыв неуместного веселья. Что такого забавного я сказала?
– Простите, найна, – наконец, простонал Себастьян, утирая глаза от выступивших слез. – Не обижайтесь на меня. Наверное, я сегодня не совсем адекватен. Просто… Было смешно представить себя в роли утешителя прелестной молодой особы. Ох, наверное, я слишком стар и циничен для этого. Хотя не так давно… Впрочем, это дела давно минувших дней, которые вам вряд ли будут интересны.
Я провела пальцем по кромке бокала, к которому пока так и не притронулась, исподлобья глядя на Себастьяна и ожидая продолжения.
– Я хочу дать вам совет. – Олдриж откинулся на спинку стула, отчего тот протестующе заскрипел, рискуя развалиться в любой момент. Но Себастьян не обратил ни малейшего внимания на опасность оказаться на полу, которая ему грозила, продолжая держать меня в плену своих цепких и очень холодных глаз. – Вообще-то, я чрезвычайно редко это делаю. Как говорится, каждый сам кузнец своего счастья. Но сейчас, пожалуй, отступлю от правил. Благодарите за мою маленькую прихоть вино, которое развязало мне язык.