Две сосны
Шрифт:
– Милый батюшка, и этого не тронь, – просила Сильвия. – Они оба такие старые! Они даже нашего прапрадедушку помнят. А сейчас они пели нам песню.
– Что за глупости вы говорите! – Сказал лесник. – Где это видано, чтобы деревья пели! А вот вашего прапрадедушку они, и правда, могли видеть. Ведь этакие старики! Ну, ладно, пусть стоят, раз вы так просите. Может, они вам еще что-нибудь интересное расскажут.
И он пошел дальше, в глубь леса, а Сильвестр и Сильвия остались возле старых сосен. Им хоть и было немного страшно, но всё-таки очень
Ждать им пришлось недолго.
Скоро вернулся ветер. Он только что был на мельнице и так яростно крутил ее крылья, что искры от жерновов дождем сыпались во все стороны. И сейчас он налетел на вершины сосен с такой силой, – словно ему и тут надо было ворочать жернова.
Старые ветви загудели, зашумели, заговорили.
– Вы спасли нам жизнь, – говорили сосны-великаны. – Просите же теперь у нас, что хотите, и всякое ваше желание исполнится.
Сильвестр и Сильвия так обрадовались, что принялись даже плясать. Да и немудрено! Ты только представь себе, что по первому твоему слову может сбыться всё, что тебе хочется! Есть от чего радоваться и плясать!
Но когда Сильвестр и Сильвия стали думать, что бы им попросить у старых сосен, ничего не шло им на ум, словно им и желать было нечего.
Наконец, Сильвестр сказал:
– Я бы хотел, чтобы хоть ненадолго выглянуло солнце, а то в лесу совсем не видно тропинок. Того и гляди, заблудишься!
– Да, да, и я бы хотела, чтобы стало немного теплее, и чтобы скорее растаял снег, – сказала Сильвия. – А то каждый день я проваливаюсь в сугробы, и валенки у меня всегда мокрые.
– Ах, что за безрассудные дети! – зашелестели сосны. – Ведь вы могли пожелать столько прекрасных вещей. И богатство, и наряды, и почести, и слава – всё было бы у вас, а вы просите о том, что сбудется и без вашей просьбы. Но всё равно, ваше желанье должно быть исполнено. Где бы ты ни находился, Сильвестр, на что бы ни взглянул, всюду будет сиять солнце. И какое бы слово ты ни сказала, Сильвия, куда бы ни пошла, всюду вокруг тебя будет цвести весна.
– Ах, это больше, чем мы хотели, – закричали Сильвестр и Сильвия. – Спасибо вам, милые сосны! – И они весело побежали домой.
По дороге Сильвестр, как всегда, оглядывался, высматривая куропаток, и – странное дело! – в какую бы сторону он ни поворачивался, всюду блестел ясный луч солнца.
– Смотри, смотри! Солнце выглянуло! – крикнула Сильвия брату.
И едва успела она открыть рот, как снег кругом растаял, повсюду стали пробиваться зеленые ростки, а высоко в небе послышалась первая песнь жаворонка.
– Ах, как это весело! – закричали в один голос Сильвестр и Сильвия.
И чем дальше они бежали, тем теплее светило солнце, тем ярче зеленели трава и деревья.
– Мне светит солнце! – закричал Сильвестр, вбегая в дом.
– Ну, солнце
– Я могу растопить снег! – закричала Сильвия.
– Это всякий сумеет, – сказала мать и засмеялась.
Но прошло немного времени, и она заметила что-то неладное. На дворе уже совсем стемнело, наступил вечер, а в избушке у них всё еще как будто светило солнце. И так было до тех пор, пока Сильвестру не захотелось спать и глаза у него не закрылись.
А Сильвия никак не могла угомониться. Она болтала без умолку, и в доме вдруг так потянуло весенним теплым воздухом, что даже веник в углу начал зеленеть, а петух – совсем не ко времени – принялся петь на своем насесте. И он пел до тех пор, пока Сильвии не надоело болтать и она не заснула крепким сном.
– Послушай, отец, – сказала лесничиха мужу, когда тот вернулся домой, – боюсь я, не околдовал ли кто наших детей. Что-то чудное делается у нас в доме!
– Вздор! – сказал лесник. – Ну, какие теперь колдуны! Это когда наши прадедушки и прабабушки жили, колдуны водились на свете. А теперь их и в помине нет! Вот лучше ты послушай, что я тебе скажу. Завтра король и королева собственными персонами прибудут в наш город. Они ездят по всей стране и осматривают свои владения. Как ты думаешь, не отправиться ли и нам с детьми в город встречать короля с королевой?
– Что ж, я не прочь, – сказала лесничиха, – ведь не каждый день в наши места приезжают король и королева – собственными персонами.
На другой день, рано утром, старик заложил сани, и все тронулись в путь. По дороге только и было разговора, что про короля и королеву, и никто не заметил, что всё время ярко светило солнце (хотя небо было обложено низкими кучами) и что деревья по обеим сторонам дороги покрывались почками и зеленели (хотя мороз был такой, что вороны и те замерзали на лету).
В городе, на самой большой площади, перед ратушей, было людно, как в ярмарочный день, – народ съехался со в: ех соседних деревень, со всех хуторов. Но лица у всех были испуганные, и все с опаской посматривали на большую дорогу. Говорили, что король и королева очень недовольны: куда бы они ни приехали – всюду снег, всюду холодно. Королева чуть не отморозила пальчик на ноге и поэтому теперь всё время топает ногами.
И вот на дороге показались королевские сани. Сверху до низу они были разукрашены золотом, и даже упряжь и попоны на лошадях были раззолочены.
Сани быстро приближались и, наконец, въехали на самую площадь. Тут король приказал кучеру остановиться, чтобы переменить лошадей.
Король сидел, сердито нахмурив брови, и ни на кого не глядел, а королева сейчас же принялась топать ногами.
Народ на площади так и замер от страха.
И вдруг король поднял голову, посмотрел по сторонам – туда, сюда – и превесело рассмеялся, совсем так, как смеются все люди.
– Посмотрите-ка, ваше величество, – обратился он к королеве, – как приветливо светит солнце. Право, здесь не так уж плохо.