Две стороны

Василёв Виктор Валерьевич

— А ее папа был воплощением Светлого и за всю жизнь и мухи не обидел? — массируя глаза, спросил я.

— К чему этот вопрос? — удивленно спросил наставник.

— Тетя рассказывала, что проблемы с головой зачастую идут из детства. Не спорю, исключений предостаточно. Папочка мог приложить руку к сумасшествию дочери, поэтому она воспылала желанием порезать его на ремни.

На лице ван Нормайена что-то мелькнуло. Он очень странно на меня посмотрел.

— Естественно, у боевого мага, прошедшего Катрон есть собственное кладбище. И будучи главой

рода, он извалялся — да что там! — купался в грязи. Но не думаю, что это как-то связано с сумасшествием его дочки. Ни один родитель не причинит вреда своему ребенку.

«Он серьезно?! Я сейчас умру от смеха!» — завопил в моей голове Янус. Я тоже бы посмеялся над этой фразой.

— Адриан всегда говорил: «Бойтесь не монстра, бойтесь того, у кого в руках цепь от ошейника». Думаю, это применимо и к нашей ситуации. Риотаб наша главная проблема.

— Да, логика в твоих словах есть. Но чокнутая колдунья-каратель — это серьезный дестабилизирующий фактор. Безумие рушит любые планы. Поверь моему опыту.

«Вот только не надо мне про безумие рассказывать!» — зло подумал я. Но спросил спокойно:

— И что нам в такой ситуации делать? Готовиться к осаде?

— Провизии на наш маленький гарнизон хватит на несколько лет. Но если король захочет устроить показательную порку нас ни спасут никакие барьеры. Подтянут всех Черных, магов корпуса, пару глав родов и разнесут наше убежище в щепки. Нет, мы пойдем другим путем. Для начала подготовим пути отхода, а потом передадим информацию роду Нилей. Посмотрим, что они предложат нам в этой ситуации. Для них она еще хуже, чем для нас.

«Будем следовать старому плану? И это все?» — мысленно удивился я.

Видимо, что-то отразилось на моем лице, поэтому Змей добавил:

— У меня еще есть друзья в метрополии. Если все будет плохо, мы используем их связи, чтобы разобраться с этой ситуацией.

— Тогда зачем ждать?

— Маркус, ты еще юн и неопытен. Поверь мне, дружба никогда не бывает безвозмездной. Даже если мы обмениваемся только временем и общением. В нашем случае цена за «дружескую помощь» будет неподъемной. Поэтому пока будем играть теми фигурами, что нам дал Чужой.

Глава 7. Потеря контроля

Когда тебя гладят по спине — это приятно. Когда это делает любимая девушка — приятнее вдвойне. Но когда она водит пальчиком по шрамам — не особо.

— Откуда это?

— Если я скажу, что с прошлого лета, ты поверишь? — обреченно спросил я.

Уверен, Луна знает разницу между старыми и новыми шрамами.

— Не хочешь, не говори. Ты имеешь право на тайны.

— Все равно когда-нибудь узнаешь. Это от отца, который по документам. Минхер Кауфман очень меня «любил». Даже завел для меня маленькую плетку, чтобы не сломать ребенку позвоночник. Последствия этого ты можешь наблюдать.

Про более серьезные последствия для моей психики я не стал говорить. Этого ей точно не стоит знать. Луна молчала, наверное, обескураженно. Я продолжил:

—

Мефрау Кауфман не скрывала, что я не от мужа. Но разводится они не спешили. Боялись скандала и судов из-за имущества. Так что Кауфман меня «воспитывал», прививал мужество, как он это называл. Моя биологическая матушка в это время была первой леди в нашем захолустье и спускала гульдены на новые наряды.

— И он тебя плетью…

— Не только ей. Плеть появилась потом. Розги и ремень, как у других родителей, ему быстро надоели. Еще он любил «закалять характер»: засовывал меня в подвал и связывал, чтобы я не мешался под ногами. Бывало, я проводил там пару дней. Маленьким я думал, что он бьет в это время служанок. Так они кричали. И да, он тоже бил их в процессе, временами полноценной плетью.

Я сделал паузу, лег на живот, и, смотря в стену, продолжил:

— Кауфман обожал бить и унижать тех, кто слабее. Знаешь, наверное, это странно прозвучит, но лет до восьми было легче. Нет, зверствовал он одинаково. Но до этого я думал, что это норма жизни, что у всех детей так. Оказывается нет. Самое неприятное открытие в жизни.

Я попытался рассмеяться, но получился лишь нервный смешок. Луна прижалась ко мне обняла.

— Хватит. Замолчи. Не мучай себя. Тебе же больно.

— Совсем нет. Это все в прошлом. Они мертвы. Пусть горят в бездне. Мне плевать, — хриплым голосом сказал я.

«Себе-то не лги. В академии ты Луну чуть не утопил в своей злости на отца. Я уже молчу, что мы с тобой однажды чуть не стали осквернителями могил», — раздался голос Януса.

Ну да, куда же без него в этой теме.

«Это ты хотел приехать на его могилу, выкопать гроб и сжечь труп!» — возразил я.

«Ты так активно сопротивлялся, когда я сообщил зачем хочу взять наше общее тело. Ты сдался секунд за десять!» — напомнил мне Янус.

«В тебя словно Чужой вселился. Мне просто не хватило сил сопротивляться такому напору», — огрызнулся я. Но огрызнулся уныло.

«Мы одинаково расстроились, когда лич Камета поймал нас на половине пути», — напомнил мой демон.

«Мне просто было неловко перед Тобиасом. Он умел стыдить одним взглядом. Ему почему-то не понравилось идея сжигать трупы», — сказал я полуправду.

«Скажи честно, если бы за осквернение могил не полагалась статья, чтобы ты сделал?! Ответить мне, Маркус!» — продолжал насмехаться Янус.

Ответа я не знал. Честно говоря, закон меня пугал гораздо больше моральной стороны вопроса.

«И не стоит строить из себя такую несчастную жертву! Большую часть этого испытывал я, спина полностью «моя»!» — оставил за собой последнее слово Янус.

Я так сильно увлекся монологом со своим безумием, что пропустил момент, когда Луна начала плакать.

Развернувшись, я прижал ее к себе и стал успокаивать.

— Тише-тише, все хорошо, — только и смог сказать я, гладя ее по голове. — Нет причин переживать.

М-да, к такой реакции я оказался не готов. Слезы Луны — это что-то новое.