Две стороны
Шрифт:
— Да, так постоянно. Стоит только упомянуть твое имя, он готов рассказать что угодно.
— Просто прекрасно, — вздохнул я. — Положите его на пол. Сейчас будем работать.
Заклинание, которое блокирует воспоминания, я нашел легко. Его создал еще Фердинанд Моргот.
Но если я просто поставлю барьер на этот эпизод, это будет выглядеть так, словно я вырвал из основания стены кирпич. Либо она выдержит, либо рухнет. Угадать невозможно.
Поэтому я собирался заблокировать кусок памяти, а поверх него наложить краткое описание
Благо, как это сделать я знал из трудов Кадаверов. С теорией проблем не было. Главное, чтобы она пережила столкновение с практикой.
Бейкера положили на пол.
Ошейник, стальные кандалы на руках и ногах, два боевых мага и пара вооруженных простецов. Да, именно так лечат психологические травмы на Иллирии.
— Не беспокойся, Маркус, мы тебя страхуем, — подбодрил меня Сайрус. — Если что-то случится, мы тебя вытащим.
Как он это сделает, я не стал уточнять, мне сейчас не хотелось слушать сказок.
Я проверил ошейник и чужой источник. Их связывал широкий канал, по которому в артефакт шла сила.
Попытаешься взять эфир из окружающего пространства и его тут же отберут. И это будет чудовищно больно, если верить Александру. К счастью, на мою магию этот артефакт не реагирует.
Я опустился рядом на колени, положил руку на лоб мага, закрыл глаза и сосредоточился.
«Ментальная магия демонстрирует свою истинную мощь, когда жертва надежно зафиксирована», — подумал я, когда провалился в чужой разум.
Я очнулся посреди неизвестного города. Огромные аляповатые дома, соседствовали с собранными из мусора лачугами, а по улицам бродили жуткие тени. И в центре всего этого на золотом троне спала моя жертва.
Я ожидал чего-то подобного от чужого разума, но все оказалось гораздо страннее, чем я думал.
Неправильная перспектива, неправильные пропорции, неправильные цвета.
Абсолютно все выглядело не так, как должно быть. Словно я смотрел на все через старую подзорную трубу с косо поставленными линзами.
У меня мгновенно заболели глаза, а потом эта боль стала отдаваться по всему телу.
— Просто ты смотришь на мир чужими глазами. Поэтому считаешь эту точку зрения неправильной. Даже противоестественной, — раздался рядом глумливый голос.
Я медленно повернулся к Янусу.
Ярко-красные глаза, неестественно бледная кожа, белые волосы, такого же цвета плащ. Если проигнорировать это, то он выглядел как обычно.
— Ты серьезно? Ты решил запугивать боевого мага образом старшего из любовного романа для дам за сорок?
Да, я когда-то читал такую муть. Случайно попалась под руку книжка тети. Правда, ее пометки на полях с возможными диагнозами оказались гораздо интереснее клишированного сюжета, про одинокого
— Это очень жуткое чтиво, — абсолютно серьезно сказал Янус. — Правда, это вторая версия. Я ее доработал, основываясь на книге Кадаверов. Думаю, примерно так выглядел Фердинанд Моргот в нашем возрасте.
— Нашел на кого равняется, — хмыкнул я.
— Отец ментальной магии, наставник в свете (1) некромантии…
Я прикрыл лицо ладонью. «Наставник в свете некромантии». Только Янус мог додуматься до такой фразы.
— …великий исследователь, род которого отправил лучших магов, чтобы убить его. И у них не получилось. По-моему, достойная кандидатура!
— Ну да, ну да. Одержимый исследованиями социопат, который собрал вокруг себя банду таких же ублюдков. Достойный пример для подражания.
— И заметь, они его боготворили! И да, он единственный маг, про которого мы точно знаем, что он умер своей смертью! Адриан Камет и Вильям Соддерн не могут этим похвастаться!
Я поморщился, как от зубной боли. Вместо ответа просто махнул рукой на свою вторую личность. Смысл спорить со своим безумием? Оно никогда не исправится.
Или я не исправлюсь.
Ладно, сейчас это не важно.
— Кстати, я пришел помочь. Твой план хорош, но не сработает. Проблема не только в попытках захватить тело или ускоренном допросе. Я немного поигрался с мозгами этих ребят. Нашел самые большие страхи, потом связал их с тобой. Теперь, когда этот парень думает о магии или вспоминает тебя… Ну представь, что ты сгораешь заживо на самом высоком пике Арда, пока твоя матушка умирает в одиночестве и нищете. Именно такой ужас он испытывает.
— Больной ублюдок! — выдохнул я и невольно восхитился: — Ты как умудрился это сделать?
— Не знаю. Я хотел обеспечить нашу безопасность, когда маг вырвется на свободу. Я подумал, что это решит нашу проблему. Но похоже перестарался. Самую капельку, — разведя руками, сказал Янус. — Да-да, ты даже не представляешь, насколько мне стыдно!
— Хватит паясничать! Лучше помоги мне! Если я исправлю твою «помощь», этот маг будет в порядке?
— Думаю да. Он, конечно, будет все еще бояться тебя, но только из-за ускоренного допроса.
— То есть ломки разума посредством пыток?
— Эй! Я не виноват! Я безвольный исполнитель, выполняющий твои приказы, — гадко ухмыльнулся Янус. — Нет, ты, конечно, можешь винить во всем свой душевный недуг, но в белом здесь уже я. Так что ты опоздал.
Я прикрыл лицо ладонью и грязно выругался. Действительно, сон разума рождает чудовищ.
— И никаких пыток. Всего лишь подвал, каменный пол, веревка, плеть и кулак! И так несколько часов! Кто же знал, что наши жертвы такие неженки, — рассмеявшись, сказал Янус. — Немного магии, немного эмоционального подавления, много чужой боли и могущественный чародей ломается, как сопливая девчонка.