Две стрелы: детектив каменного века
Шрифт:
Другого пускай не потребуется.
Люди все же внесли поправку:
— Но врагов у тебя там не будет, Длинный! Только друзья у тебя будут. Только друзья.
Длинного положили в углубление, вырытое у самого озера, в такой позе, как если бы он спал на боку. Это был тощий, немолодой уже человек. Рядом с
Юноши колотили в барабаны, дули в свистульки из птичьих когтей. Мужчины в наголовниках представляли предков, которые пришли встретить Длинного и забрать с собой. Женщины плакали. Более других стенала его вдова.
Глава, хромой и кривой старик, присел на камень, усадил рядом с собой Ушастого. Он совсем еще молод и действительно несколько лопоух.
— Хорошее погребение, — сказал Глава.
— Неплохое, — отвечал Ушастый.
— Хороший был человек.
— Неплохой.
— Я говорю, он был хороший человек, а ты говоришь — неплохой. Почему?
— Потому что он отговаривал меня жениться на Черепашке.
— Зачем же Длинный тебя отговаривал?
— Он хотел, чтобы я взял себе его жену. Она ему надоела.
— Похоже на правду. Значит, ты его не любил.
— По правде говоря, не любил.
— Как ты думаешь, кто его убил? — вдруг спросил Глава.
— Наверное, кто-нибудь из племени Скорпионов. Две стрелы в спину — их обычай.
— Но вот поговаривают, что стрелы-то были наши. Ты не знаешь, у кого из наших стрелы с совиными перьями?
— Совиные перья только у меня. Больше ни у кого нет такого оперенья.
Глава уставился на Ушастого своим единственным глазом.
— В том-то и дело.
— В чем? — не понял Ушастый.
— Значит, стрелы были твои.
— Если совиные перья, — значит, мои.
— Что же получается?
— А что получается?
— Можно подумать, что ты его и убил.
— Я?
— Я не говорю, что именно ты убил. Я говорю, что так можно подумать. Стрелы-то были твои.
— Ну и что?
— Значит, если ты не убивал, ты должен это доказать.
— Что доказать?
— Что ты его не убивал.
— Я же знаю, убивал я, или нет!
— Это верно…
Озеро катило и катило мелкие волны точно так, как делает это сейчас.
— А может быть, твои стрелы использовал кто-либо другой? — спросил Глава.
— Зачем? У каждого есть свои стрелы.
— Постой, ты же знаешь, сколько у тебя должно быть стрел. Принеси-ка свой колчан.
Ушастый
— У меня нет колчана.
Глава опять взглянул на него внимательно.
— Нет колчана? То есть как нет? Почему нет?
— Я его потерял, — не сразу признался Ушастый. Глава отвел взгляд, промолчал.
— Потерял колчан. Когда? — Ушастый отвечал все так же с трудом.
— Когда охотились, мы встретились со Скорпионами. Вот в этом бою я его и потерял.
— Потерял в бою колчан. И молчишь.
— Мне было стыдно. Я все собираюсь, и все не могу.
— Почему же сейчас не стыдно?
— И сейчас стыдно. Но если оказывается, что моими стрелами убили человека…
Глава рода встал с камня и заковылял по берегу. Казалось, что одну ногу он с трудом вытаскивает из песка. Ушастый медленно шел рядом с ним.
— Но с другой стороны, — сказал Глава, — твои стрелы вполне могли подобрать Скорпионы.
— Конечно, могли.
— И они вполне могли убить Длинного. Нарочно твоими стрелами.
Глава к чему-то вроде бы клонил. Но Ушастый не мог понять — к чему.
— А зачем моими стрелами?
— А затем, чтобы замести следы, чтобы никто не догадался.
Ушастый пришел в сильное возбуждение.
— Чтобы замести следы! Чтобы никто не догадался! Как тебе это пришло в голову? Мне бы это никогда не пришло в голову!
— Во всяком случае так могло случиться. И тогда ты ни в чем не виноват.
— Я же тебе сразу это сказал! — воскликнул Ушастый.
— А теперь ты должен рассказать это всем. И тогда не будет кривотолков.
Ушастый поник.
— Всем говорить не надо. Если все узнают, что я потерял свой колчан, надо мной будут смеяться.
— Но иначе мы не сможем доказать, что ты не виноват! Как ты оправдаешься, если тебе скажут: «Стрелы-то были твои». Что ты на это ответишь?
— Не знаю.
— Тогда тебе скажут: «Значит, ты убил».
— А я скажу: «Я не убивал».
— А они скажут: «Почему же тогда стрелы оказались твои?»
Они не сразу заметили, что их слушает вдова Длинного. Она молча стояла, прислонясь к стволу дерева. Из разрезов шкуры были видны обнаженные части тела, которые требовали внимания к себе.