Две твердыни
Шрифт:
— Нет. Господин не спрашивал. Господин не говорил про свои замыслы. Он ничего не рассказывает бедному Смеаголу. Сказал: веди к Воротам, потом иди куда хочешь. Смеагол мог бы сейчас уйти, честно мог бы уйти. Но теперь добрый хоббит говорит: решил идти в Мордор через Ворота. Смеагол испугался. Он не хочет, чтобы добрый господин пропал. Он обещал. Господин приказал мне поклясться, чтобы спасти Сокровище. Но теперь господин хочет нести Сокровище Тому, прямо в его черные руки. Смеагол должен спасти и господина и Сокровище, вот он и вспомнил про другую дорогу, которая раньше точно была. Хоббит добрый. Смеагол тоже добрый, всегда ему поможет.
Сэм
«Хорошо хоть, что ни одна половина мерзавца не знает, что мой хозяин на самом деле собирается сделать с Кольцом, — думал Сэм. — Если бы Голлум догадался, что господин Фродо хочет уничтожить его, новых приключений не пришлось бы долго ждать. Вонючка трясется от страха перед Врагом, а ведь он с ним как-то связан — или был связан, — так уж он скорее выдаст нас, чем допустит, чтобы Тот узнал, что он нам помогает. И наверняка предаст, чтобы его Прелесть не расплавилась в огне. Вот так мне кажется. Будем надеяться, что хозяин хорошо подумает, прежде чем решить. Голова у него мудрая, но сердце слишком доброе. А что у него на уме, — мне, простому Гэмджи, ни за что не догадаться. Уж такой он».
Фродо медлил с ответом Голлуму. Пока Сэм ломал голову, размышляя о событиях, и путался в сомнениях, Фродо стоял, устремив взгляд на черные утесы прохода Кирит Горгор. Яма, в которой они притаились, была вырыта в склоне длинного отрога, долина теперь лежала перед ними. В свете утра ясно были видны серые, пыльные дороги, расходящиеся от Врат Мордора. Одна из них вела прямо на север; другая шла к ближайшему восточному отрогу, вилась вдоль Пепельных Гор и терялась в утренней дымке; третья крутой петлей огибала западную сторожевую башню, потом круто сворачивала к югу и пропадала в плотной тени западного склона Сумрачных Гор.
Переведя взгляд на ту сторону, Фродо скорее угадал, чем увидел какое-то движение. Будто подходило огромное войско, скрытое расстоянием и туманом, тянущимся от болот. Далеко-далеко поблескивали шлемы и копья, вдоль дороги двигались конные отряды. Фродо вспомнил вид, открывшийся ему несколько дней назад с Амон Хена. Как давно это было! Теперь он понял, что надежда, на краткий миг осветившая его сердце, была обманной. Трубы не звали в бой, а играли приветственный марш. Это не гондорцы шли на штурм Черной Крепости, и не павшие рыцари восставали, чтобы отомстить за давние обиды. Очевидно, люди из разных племен, разбросанных на восточных равнинах, собирались по зову своего Властелина в единую силу и шли к Стальным Вратам, чтобы влиться в и без того мощную мордорскую армию.
Оценив положение и сообразив, что он стоит на освещенном месте близко от врага, Фродо надвинул на голову тонкий серый капюшон и
— Хорошо, Смеагол, еще один раз я тебе поверю. Кажется, судьба велит мне сейчас принять твою помощь, а тебе та же судьба велит помочь хоббиту, к которому ты раньше относился как нельзя хуже. Пока ты сослужил мне верную службу и сдержал слово. Могу повторить, — добавил он, посмотрев на Сэма, — что дважды мы были в твоей власти, и ты ничего плохого нам не сделал. Ты даже не попытался отобрать у меня то, чего давно желаешь. Если бы так было в третий раз! Но предупреждаю тебя, Смеагол, — ты в опасности.
— Да-да, господин! — ответил Голлум. — Мы в ужасной опасности. У Смеагола кости дрожат от страха, но он не убегает. Надо помочь доброму хоббиту.
— Я говорю не о той опасности, которая нам всем грозит, — продолжал Фродо. — Есть другая, которой подвергаешься ты один. Ты поклялся на том, что называешь Сокровищем. Помни! Сила этого Сокровища тебя связывает и вынуждает держать слово, но она же может обмануть и погубить тебя. Ты уже ей поддаешься. Ты начинаешь изменять. Ты выдал себя, произнес: «Верни Сокровище Смеаголу». Никогда так больше не говори! Не позволяй этой мысли угнездиться у тебя в голове. Ты его никогда не вернешь. А если будешь его желать, плохо кончишь. Повторяю: никогда не вернешь. Я надену его на палец в минуту крайней опасности, Смеагол; ты давно в его власти, и если я надену его и прикажу, ты все исполнишь. По моему приказу ты прыгнешь в пропасть или бросишься в огонь. А мой приказ таким и будет. Берегись и помни!
Сэм смотрел на Фродо с почтением и удивлением. В глубине души он считал, что непонятная доброта хозяина исходит от некоей слабости характера. Он нисколько не сомневался, что господин Фродо умнее всех на свете (не считая Гэндальфа и старого Бильбо), но думал, что с Голлумом тот возится зря.
Голлум тоже, оказывается, ошибался в его хозяине и принимал доброту за глупость. Неожиданная речь хоббита его поразила. Он упал на землю и забулькал что-то непонятное, изредка повторяя: «Хороший господин, добрый».
Фродо терпеливо подождал, а потом сказал, уже не так строго:
— Ну теперь, Голлум, или Смеагол, если хочешь, чтобы тебя так называли, говори, где другая дорога, и объясни мне, если сможешь, достаточно ли она надежна, чтобы ради нее сворачивать с прямого пути. Говори быстро, я спешу.
Но Голлум был слишком потрясен, чтобы сразу заговорить: грозная речь Фродо все перевернула в его мозгу. Он хныкал, скрипел, обрывал слова на половине, ползал под ногами у хоббитов и умолял их сжалиться «над бедным Смеагольчиком». Довольно много времени прошло, пока он успокоился настолько, что Фродо смог из его заплетающегося бульканья понять, что если идти по западной дороге вдоль Сумрачных Гор, то можно дойти до места, где растут кольцом большие деревья. Там перекресток. Одна дорога ведет прямо в Звездную Цитадель Осгилиат и к мосту через Андуин, а другая — на юг.
— Она ведет далеко, далеко, далеко, — говорил Голлум. — Мы никогда по ней не ходили, но говорят, что она через сто гонов приводит к большой воде, которая всегда волнуется. Там много рыбы и огромные птицы, которые едят рыб. Хорошие птицы. Но мы там никогда не были, это счастье не для нас. А еще дальше — другие страны, где Желтое Лицо очень сильно греет, где редко бывают тучи и где живут злые черные воины. Туда мы не хотим, не нужны нам эти страны.
— Нет, конечно, — сказал Фродо. — Но ты отвлекся. Куда ведет третья дорога?