Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса

Бибб Джеффри

В этот день царь и царица Египта, которым от роду было одиннадцать и двенадцать лет, долго бродили, взявшись за руки, по огромному древнему дворцу своих предков, который они никогда раньше не видели. Вокруг суетились слуги, выгребавшие песок и мусор, скопившиеся за пятнадцать лет. Плотникам и малярам тоже нашлась работа. За время, прошедшее после того, как царская чета удалилась строить свою утопию в пустыне, многое разрушилось. В вихре перемен для этих детей неизменными остались только две вещи: во-первых, они были вместе, как и всегда в детстве, а во-вторых, они остались божественными созданиями, какое бы имя ни носил бог, давший им эту божественность.

Нефертити не приехала в Фивы. Анхесенамон так и не довелось узнать, какую роль сыграла ее мать (если вообще она была, эта роль) в смерти отца. Собственно говоря, у нее никогда не возникало желания докопаться

до сути в этом вопросе. Но в революции, последовавшей за смертью фараона, царица-мать выстояла. Она позаботилась о том, чтобы Эхнатона похоронили так, как он хотел – в гробнице, высеченной в скалах и обращенной на восток. В последующие годы дворцовая челядь: ремесленники и художники, мясники и пекари – все постепенно покидали умирающий, проклятый город Ахетатон. И только Нефертити до конца осталась со своими жрецами и сторонниками в «Доме Атона».

В Фивах никто не сомневался, что фактическим правителем является жрец Аи. У него была царская печать, и он указывал Тутанхамону, что и когда необходимо делать. Именно Аи распорядился достроить великий храм Амона, начатый Аменхотепом III, и он сформулировал декрет, призванный стереть имя Эхнатона со страниц истории. Его имя должно быть предано забвению, а его декреты – игнорироваться. В результате Тутанхамон стал официально считаться сыном Аменхотепа III, хотя тот умер за восемь лет до его рождения.

Когда миновал первый шок, связанный со слишком стремительными переменами в жизни, детям даже понравилось играть в царя и царицу в фиванском дворце. Тутанхамон и его юная супруга были окружены роскошью, и во дворце постоянно работали ремесленники, создавая новую мебель и украшения из самых дорогих материалов. Для их развлечения делались модели судов и колесниц из слоновой кости и алебастра, они позировали для художников, делавших эскизы нового золотого трона.

Изображение царственных детей, пьющих вино под лучами бога солнца, несомненно, должно было символизировать текущее состояние Египта: беззаботная жизнь под руководством мудрейших жрецов Амона. Но даже дети-правители, достигнув подросткового возраста, могли видеть, что эта картина не соответствует действительности. Земля, безусловно, была достаточно богатой, но жрецы Амона безжалостно эксплуатировали ее. Ересь, правившая в течение пятнадцати лет, уничтожила всю человеческую доброту, некогда являвшуюся неотъемлемой чертой культа Амона. Теперь жрецы были напуганы, а платить за это приходилось народу. От имени фараона и Амона была введена инквизиция. И если в некоторых случаях инквизиторы оказывались не совсем уж неподкупными и обвинения в ереси снимались с того, кто мог за это заплатить, необходимо помнить, что Амон и его жрецы понесли огромные материальные потери при фараоне-еретике и, по справедливости, должны были вернуть утраченное.

В гробнице Тутанхамона находился ящик для реликвий, покрытый золотыми пластинами с изображением сцен из повседневной жизни фараона и его супруги. Среди них эта очаровательная сцена, в которой Тутанхамон льет розовую воду на руку Анхесенамон

Инквизиция, как водится, сильнее всего обрушилась на расовые меньшинства. Тем более что по крайней мере одно из них было особенно заражено ересью. Дети Израилевы, говорящие на семитском языке, амориты и ханааниты, живущие в основном в восточной части дельты, утверждали, что происходят от некого Авраама, чей внук, по их словам, пришел в Египет со своим народом еще до вторжения гиксосов, то есть четыреста лет назад. На протяжении веков этот странный народ сохранял свою неповторимую индивидуальность, свой язык и свою религию, являясь кастой пастухов и торговцев. Их религия была воистину престранной, поскольку в ней существовал только один родовой бог вместо множества божеств, имеющихся у других народов. И во время правления фараона-еретика они с готовностью восприняли новую ересь с ее нечестивыми разглагольствованиями о едином боге, правившем всем человечеством. Некоторые из детей Израилевых даже утверждали, что их собственный бог, Яхве, идентичен Атону. Другие говорили, что именно Яхве, а вовсе не Атон истинный бог всего человечества. В обоих случаях это была недопустимая ересь, и на детей Израилевых был наложен огромный штраф – в стадах и товарах, – закабаливший их на несколько поколений вперед.

Царицу Анхесенамон не слишком интересовали жалобы

детей Израилевых. Зато ей очень нравились пышные иноземные посольства, которые теперь начали прибывать к фараону. До северных земель дошли слухи, что визирь Хоремхеб собирает армию на границе с Палестиной, чтобы начать кампанию против Азиру и вернуть утраченные провинции Сирии и Ливана. И снова появилась необходимость заручиться благосклонностью Египта.

Сидя на троне рядом с Тутанхамоном, царица, которой в 1353 г. до н. э. исполнилось семнадцать лет, с любопытством рассматривала чернобородых послов Ассирии, крючконосых хурритов из Митанни и высоких светловолосых хеттов. Особенно ей нравились хетты. С помощью переводчика она расспросила их о порядках в их стране и с удивлением узнала, что у них, как и у египтян, царица имеет полное право править наряду с царем. Было даже сказано, что раньше, до того, как северяне появились среди хеттов, трон наследовался дочерьми, а не сыновьями. Она узнала много интересного о великом царе хеттов Суппилулиуме и о его сыновьях, каждый из которых получил собственное царство, завоеванное у соседних стран в ходе многих военных кампаний. А теперь ходили слухи, и послы этого не отрицали, что Суппилулиума готовит новую кампанию, чтобы завладеть царством Митанни.

Египетскую знать не слишком интересовали рассказы о хеттах. Зато они с большим вниманием рассматривали мечи, которые носили хеттские послы. Они были из железа, исключительно редкого металла, который очень долго считался слишком ломким, чтобы устоять против оружия из бронзы. Оказалось, что хетты изобрели новый процесс и металл не отливают, чтобы придать ему нужную форму, а куют, а потом закаляют. В результате получается оружие, по качеству многократно превосходящее бронзовое. Процесс новый и секретный, объяснили послы, но уже очень скоро даже простые солдаты в хеттской армии будут иметь такое совершенное оружие.

А пока они подарили Тутанхамону, с наилучшими пожеланиями от великого царя Суппилулиумы, железный кинжал с рукоятью из золота и драгоценных камней и золотыми ножнами. Кроме того, они преподнесли царю набор железных инструментов, который должен был доказать ремесленникам его величества все преимущества нового металла.

Тутанхамон и его супруга теперь уже полностью привыкли к государственному ритуалу. Они росли вместе с ним, и для них стали совершенно обычными аудиенции и парады, религиозные церемонии и государственные процессии. Но, если не считать обязанностей при дворе, жизнь оставалась для них удивительно приятной. Детская дружба переросла в трогательную привязанность друг к другу. Тутанхамон был стройным юношей, любил спорт и охоту, а Анхесенамон унаследовала красоту своей матери – Нефертити. Они вместе выезжали на колесницах в пустыню, чтобы поохотиться на газелей и антилоп, или отправлялись на утиную охоту на болота вдоль Нила. А по вечерам они сидели в саду дворца, пили вино из царских подвалов и слушали игру дворцовых музыкантов – среди них были превосходные арфисты и флейтисты. В эти безмятежные дни в фиванском царском дворце было так же мирно и безопасно, как в первые годы во дворце Ахетатона – до того, как утопическая мечта растаяла, словно дым.

Лишь одна печаль омрачала их жизни. Два мертворожденных младенца лежали в дворцовой часовне, ожидая похорон в гробнице своих родителей. Гробница, конечно, была уже готова. Каждый фараон, взойдя на трон, начинает планировать место своего последнего упокоения. Много веков прошло с тех пор, как фараоны начали строить для себя пирамиды, и в Долине царей, где лежат все фараоны его династии (кроме Эхнатона, похороненного в горах), ожидает простая гробница из четырех помещений, выбитая в скале. Когда ее сооружали, никто и не подозревал, как скоро она понадобится.

В 1350 г. до н. э. в возрасте девятнадцати лет Тутанхамон умер.

Это произошло внезапно, он даже не болел, если не считать недолгой лихорадки. Для Анхесенамон это означало конец всего. Смерть отца, и даже смерть матери, последовавшая не так давно, не затронула ее так глубоко. Теперь она осталась одна против целого мира. И у нее был трон.

Преемника Тутанхамона не было. После одиннадцати поколений перехода царской власти от отца к сыну не было сына, чтобы продолжить линию. Несмотря на личное горе, Анхесенамон подсознательно понимала, что единственный преемник – она. В ней течет божественная кровь Яхмоса, и тот, кто на ней женится, будет единственным законным правителем двух земель. Прошло две недели в неустанных хлопотах – шли приготовления к погребальной церемонии, прежде чем она наконец поняла, что, судя по всему, ее новым супругом станет Аи.