Две взятки на мизере
Шрифт:
Лара уже отвыкла от таких ванн. В ней не полежишь, можно только полусидеть. В её квартире тоже стояла большая ванна, но не такая, как у Игоря, а треугольно-овальной формы.
"Здесь мы вдвоем не поместимся" - подумала она.
Казанова будто угадал её мысли и тут же влез в ванну.
– Нам здесь будет тесно! Ты такой огромный, вода выплескивается через край!
– верещала она.
Игорь подтянул Ларису поближе к себе, приподнял её тело над водой, развернул спиной и усадил себе на бедра.
– Счастливого полета, малышка!
– как обычно,
– Тебе не больно?
– спросил он через некоторое время.
– Я так тебя хотел, что совсем забыл про мазь. Здесь же ничего нет.
– Пока не больно, только вода хлюпает.
– Ничего, вытечет. Но в ванне мы больше не будем. Мы привыкли к простору, а тут не развернешься.
Казанова быстро вылез, вытерся, приготовил большое полотенце для Ларисы. Она встала во весь рост, и он нежно промокнул её тело, потом подхватил на руки и понес в спальню. Шторы были плотно задернуты, в комнате почти темно. Все не так, как в его квартире, но в этом тоже есть своя прелесть.
– Давай попробуем полетать в темноте...
Почувствовав, как его губы коснулись её тела, Лариса закрыла глаза и приготовилась в очередной раз окунуться в волны наслаждения.
И ещё как окунулась!..
У ворот уже телепался Толик. Увидев её белое от злости лицо, опешил.
– Алка, чо ты?
– спросил он, когда та вышла из машины.
– Да я этого гаишника урою...
– Не надо, Толян, - отмахнулась Алла.
К ней уже спешил Мирон.
– Где они?
– спросила она, перешагивая через две ступеньки.
– В нижнем холле.
Не обращая на него внимания, Алла быстро пошла вперед. Слава тут же догнал её.
– Аллочка...
– Отъебись!
– такого яростного лица он ни разу не видел и тут же отстал.
Спустившись этажом ниже, она прошла коридорами и подошла к двери, у которой стоял один из бойцов Мирона.
– Открой!
Тот повиновался беспрекословно. Подруга командира - круче самого командира.
Алла вошла в большую комнату. Видимо, боевики Мирона вынесли отсюда всю мебель. Четверо её обидчиков сидели у стены на корточках.
– Что-то ребятки, не вижу радости на ваших лицах... Морды какие-то кислые... Недавно вы вели себя понаглее. А ну-ка, выебки, вставайте!
Те встали, поглядывая на неё с опаской. Они ещё ничего не понимали. Сидели в КПЗ - незаконное ношение огнестрельного оружия. Светил реальный срок. Потом приехали четверо бойцов, забрали их, привезли сюда и заперли, ничего не объясняя.
– Ну, узнали, суки?
Белая от бешенства Алла приблизилась.
Эти, с понтом "крутые", ощущая свою силу и безнаказанность, имея три ствола, несколько дней назад решили поиздеваться над ней, женщиной, которая всего лишь обогнала на своем маленьком "Фольксвагене" их навороченный джип. Четверо качков с тремя стволами - против одной женщины!
Но они ещё не знают, с какой женщиной связались.
– Кто из вас назвал меня блядью?
В ответ молчание.
– Ну, я жду!
– потребовала Алла.
Те тупо молчали. До них до сих
Приоткрыв дверь, она жестом поманила охранника.
– Принеси-ка мне пушку.
Тот тут же нырнул рукой в наплечную кобуру и протянул ей револьвер.
Прикрыв дверь, Алла сняла револьвер с предохранителя.
– Так кому же из вас освежить память?
Опять тупое молчание.
Ба-бах! В закрытом помещении выстрел прозвучал оглушительно. Пуля пролетела в сантиметрах от головы одного из бандитов.
– Ребятки, я хорошо стреляю. Сейчас просто продемонстрировала то, что умею. В следующий раз точно отстрелю вам яйца. По очереди. Каждому.
Стоят, будто парализованные, похоже, уже в штаны навалили со страху.
Алла оглядела всех четверых. Нет, по таким правилам она не играет. Она хотела спровоцировать их и уж тогда врезать хорошенько. Ее конек - победить в честной драке. Стрелять в безоружных Алла не собиралась. Но их же четверо! Любой нормальный мужик выбил бы оружие из её рук. Они же видели, что она забрала пушку у охранника, значит, тот безоружен. Четверо накачанных парней против безоружного охранника и бабы. Дверь не заперта - и это они прекрасно видели. Прорывайтесь, если вы бойцы! Но нет, эти - не бойцы. Мразь, дешевка.
Ей стало неинтересно.
– Да пошли вы на хер...
Алла вышла, автоматически поставила револьвер на предохранитель и отдала охраннику.
– Как тебя зовут, малыш?
– Саша.
– Умничка, Санек. Нас с тобой было двое против этих четверых. Хоть у меня и была твоя пушка, но всех мне враз не подстрелить. А ты тут стоял безоружный и даже не позвал других на подмогу.
– Да я ж вас знаю, Алла Дмитриевна.
– Да?
– удивилась она.
– И что ты знаешь?
– Да вы и одна четверых одолеете.
– В этом ты прав, малыш, - одолею.
Алла не знала, как к ней относились бойцы Мирона. Ей на них плевать. Но те, уважая и боясь своего командира, подвыпив, иногда говорили о его подруге. "Крутая баба", - это звучало постоянно.
– Ну, как тебе полет в темноте?
– спросил Казанова через час.
Лариса не видела его лица, оно лишь белело смутным пятном над нею, но она не сомневалась, что Казанова, как обычно, чуть-чуть ухмыляется.
– Обалденно... Хотя я всегда закрываю глаза, но все равно сквозь веки свет поначалу ощущается. Потом, когда я летаю в облаках, то уже вообще ничего не замечаю.
– Помнишь, я рассказывал тебе про твои эрогенные зоны? Сейчас мы попробуем, сможешь ли ты кончить, если я всего лишь буду ласкать твою грудь.
Она была согласна на все. Все, что делал с ней Игорь, было замечательно. По её вздоху, тот все понял.
Его язык чуть прикоснулся к левому соску и подразнил легкими движениями. Было немного щекотно, но приятно. Он взял сосок губами и стал чуть посасывать его, вначале тихонько, потом все сильнее. Его руки в это время то ласкали грудь круговыми движениями, то как бы перегоняли мягкую ткань от периферии к центру. Ощущения были обалденные.