Две женщины, одна любовь

Гордон Люси

– Последнее, что я хочу слышать, – это «объяснение», как тебе удалось одурачить меня. Я угодил в ловушку, даже просил сопровождать меня, познакомил с семьей. Представляю, как ты смеялась!

– Ничего подобного, – рассердилась Терри. – Почему бы тебе не заткнуться и не выслушать, что произошло на самом деле?

Леонид сложил руки на груди и отступил, глядя с презрением:

– Что ж, давай рассказывай. Я тоже посмеюсь.

– Все началось именно так, как ты предположил, но я скоро поняла, что не могу осуществить свой план. Мне стало… небезразлично.

Не прикидывайся, что не понимаешь, о чем речь. Я больше не думала о статье – не могла обманывать тебя.

– Не ври! Я не полный дурак. Впрочем, мне некого винить – сам выставил себя на посмешище, оказался легкой добычей, увлекся тобой. Подумать только, даже просил составить письмо. Какой блестящий эпизод для скандальный хроники!

– Нет! – в отчаянии крикнула Терри. – Я сделала это потому, что хотела помочь.

Леонид скривил губы в насмешливой, оскорбительной улыбке:

– Надо отдать должное, ты всегда могла подыскать нужные слова. Интересно, как часто ты произносила их раньше. Сколько идиотов попадались на удочку, поверив в их искренность. Твои уловки действуют безотказно: мягкий голос, нежные глаза – умеешь убеждать. – В его голосе звучала горечь. – Видно, отработано долгой практикой.

– Неправда. Я не написала про тебя ни слова – ни тогда, ни потом. Раньше я действительно делала скандальные разоблачения и не особенно выбирала средства, но после нашей встречи все изменилось. С тех пор я работала только над книгой Лили Фоллей по ее собственной просьбе.

– Это не меняет дела. Возможно, ты изменилась с нашей встречи, которую сама же подстроила. Меня выворачивает наизнанку, когда вспоминаю свою доверчивость. А ты просчитывала в голове каждый шаг, придумывала одну ложь за другой.

– Очень скоро мне перестало это нравиться, – умоляла Терри. – Уже тогда я задумывалась над будущим и понимала, что пора изменить жизнь. Я собиралась рассказать тебе правду, но не находила подходящего момента. Леонид, мы знакомы три месяца, и за это время хоть раз мое имя появилось в прессе?

– Нет, но кто знает, какую историю ты собираешься состряпать? Ты столько узнала о моей семье, что можешь заработать кучу денег.

– Исключено, я не думаю об этом. Можешь верить мне.

– Человек учится на своих ошибках. Я любил тебя и верил. Мне казалось, ты единственная… впрочем, забудем – это были лишь фантазии. – Он повернулся и вышел.

Терри всегда знала, что ей грозит разоблачение, но до сих пор удачно избегала опасности и думала, что со временем найдет способ представить Леониду прошлую профессию как заблуждения молодости. Еще оставалась надежда. Их любовь сильнее обстоятельств.

Наступила ночь. Терри спустилась в сад, но Леонид исчез. Через час напрасных поисков она вернулась в комнату и легла, глядя в темноту и размышляя о том, что отныне ее жизнь окутает такая же беспросветная темень.

Наконец скрипнула дверь.

– Не зажигай свет, – раздался голос Леонида.

В надежде она протянула к нему руки, но он не приблизился.

– Я

был у матери и предупредил, что тебе срочно надо вернуться домой по семейным обстоятельствам. Завтра отвезу тебя в аэропорт.

Терри тихо ахнула, услышав суровый приговор.

– Давай сначала поговорим, – попросила она.

– Разговоры ничего не дадут. Нам потребуется время, чтобы все обдумать и принять решение.

– Для меня существует единственное решение, и его не изменить, – тихо, но с глубоким чувством произнесла Терри. – Я люблю тебя и остаюсь той, которую ты знал.

– Кого я знал? – спросил Леонид. – Мне только казалось, что ты не похожа на других: верная, преданная, щедрая.

– Ты не ошибся…

– Так ли? Не знаю ответа. Существует ли на свете идеальная женщина, которая живет в моем сердце?

– Совершенных людей не существует! – воскликнула Терри. – И я не претендую на эту роль.

– Я тоже. Но кое-что ты должна понять. Почему мне так тяжело? Что мешает сказать, что все осталось в прошлом? Разве не важнее то, что произошло с тех пор между нами? Простить и забыть? Но я по-другому устроен. Помнишь мои слова о том, что любовь заканчивается предательством? Это мое убеждение и причина, почему я не способен на глубокое чувство.

– Значит, ты считаешь, я предала тебя?

– Это значит, что я вижу предательство там, где, возможно, его нет. Не могу забыть слова, которые мать сказала недавно: «Если поймешь, что полюбил женщину, сбежишь от нее без оглядки». Она права: в этом смысле я трус, поэтому лучше тебе держаться от меня подальше.

– Нет, – горячо возразила Терри. – Лучшее, что я могу сделать, это взять тебя за руку и повести за собой в будущее, которое мы создадим вместе.

– Не надо. – Леонид опустил голову. – Не дразни себя иллюзиями. Не люби меня, не отдавай мне свою жизнь, потому что я разрушу ее.

– Из-за того, что больше не сможешь доверять мне?

– Я не доверяю самому себе.

Терри поднялась с постели и встала рядом с ним. Она с трудом различала его в темноте, но остро ощущала его близость: он возвышался над ней – высокий, мощный, но в то же время такой хрупкий, уязвимый.

– Я принадлежу тебе, – сказала она, – и всегда буду рядом. Даже если посадишь меня завтра на самолет, не сможешь изгнать из сердца и мыслей, не избавишься от меня, как ни старайся. – Она поцеловала его, чувствуя, как он дрожит в ее объятиях.

Его ответный поцелуй был горячим, страстным, почти молящим, но чутье подсказывало Терри, что он не уступит. Он был в плену чего-то не подвластного ни ему, ни ей.

Терри шагнула назад, к кровати:

– Леонид…

– Нет, прощай. Мне больше нечего сказать.

Он вышел, закрыв за собой дверь. Терри снова осталась одна в темноте.

* * *

На следующее утро Варенька со слезами на глазах прощалась с ней, умоляя вернуться как можно скорее.

– Устроим праздник в честь помолвки, и, может, Амос приедет. Я так счастлива.