Две жизни пилота Климова
Шрифт:
– Война?
– спрашиваю я, хоть и знаю, что это не так. Война только началась, а рана у неё явно старая.
– Несчастный случай. Он был строителем. Мы можем вылечить любого, кто не погиб, а с ним всё случилось слишком быстро.
– Мои соболезнования, - говорю я, хоть и понимаю, что звучит это пошловато.
– Нет, простите, вы тут совсем не при чём. Нужно жить дальше, что я и стараюсь делать.
– Это, пожалуй, самое верное решение.
– Не стоило вообще разводить разговор, - говорит она, поднимая на меня глаза, в уголках
– Простите меня. Я ведь начал, и я же занялся эскалацией.
– Вы не хотите прогуляться?
– Куда?
– Куда-нибудь. Устала сидеть здесь.
– Конечно.
Мы выходим, и я направляюсь на смотровую. В конечном счёте, идти у нас по большей части некуда.
– Вы не возражаете, мне нужно на пять минут зайти к себе в блок?
– Конечно. Мне проводить вас или мы встретимся позже?
– Если вам не трудно, то я бы попросила вас составить мне компанию.
– Конечно.
У неё в блоке очень уютно. Всё чисто и убрано. Сразу видно, что здесь трудится ответственный женский коллектив, но сразу после того, как закрывается дверь, это уже не имеет никакого значения, потому что мы сливаемся в поцелуе. Я бы сказал, что это начала она, но боюсь, что это будет лукавством с моей стороны. Пожалуй, её порыв был мне нужен лишь для того, чтобы убедиться, что она не против. Может быть, меня огорчили бы её мотивы, почему она хочет это сделать, но сейчас это неважно. Мы обрушились друг на друга, как будто бы мы давно вместе, но долгое время не могли этого сделать.
Медицинская кушетка, конечно, не самое удачное любовное ложе, но для подобных мыслей нет времени. Я хочу её так, как будто бы всегда хотел, будто бы она была для меня самой желанной очень долгое время. Хочется верить, что она испытывает что-то подобное.
– Наверное, я опять сделала то, чего не стоило делать, - тихо сказала она, смотря мне в глаза, когда мы лежали на кушетке, прижавшись друг к другу.
– Пожалуй.
– Александр, вы... Я уже говорила вам, что на войне важно, чтобы всегда было куда с неё вернуться. И, если вы хотите, возвращайтесь ко мне.
Мне становится не по себе, потому что мне кажется, что она, глядя в мои глаза, видит то, что у меня в душе. Как будто знает, что она и вправду может стать для меня спасением, хотя я всеми силами и буду этому сопротивляться.
– У меня нет войны.
– Так будет не всегда. Мы не можем знать, что будет завтра.
– Я знаю. Мне дадут выходной от патруля, потому что я уже вторую неделю хожу каждый день, и я потрачу этот выходной на симулятор, где буду тешить себя тем, что улучшаю свою подготовку.
– Но я всё равно буду вас ждать. Если, конечно, я вас не стесняю.
– Бросьте, Уля, и может быть, перейдём на "ты"?
– спрашиваю я, садясь на край кушетки.
– Как скажешь.
Она приподнялась и положила руки мне на плечи. Очень мягко и приятно, отчего становится немного теплее где-то в глубине души. Наверное, я уже привык к кромешному холоду чересчур
– Мы увидимся завтра вечером?
– спрашивает она почти шёпотом, приблизив свои губы к моему уху.
– Увидимся, - я улыбаюсь и поворачиваюсь к ней, - а сейчас нам лучше одеться.
– Как скажешь, но лучше бы это было ненадолго.
– Не боишься, что слухи поползут?
– Пусть. Мне наплевать. Уже были, так что хуже не будет. Хоть поменьше будет страждущих.
– То есть?
– А ты ничего не слышал?
– она встаёт и надевает трусики.
– Нет.
– Один особо целеустремлённый капитан после того, как я его отшила, рассказал, будто застукал меня с одним пехотным сержантом. Ну, кто именно это был, он не уточнял, поэтому слухи прожили недолго.
– Капитан не Вяземский?
– Нет. Вяземский просто подшучивал на грани пошлостей. Ваши девчонки сказали, что он так внимание оказывает.
– Им виднее, - хохочу я, - к нам он не липнет.
– Да он не лип. Он в этом плане безобиден. Просто любитель зайти просто так.
– Ты, оказывается, притягательнее, чем я думал.
– Ты понял это только когда узнал, что ко мне пытался свататься ваш Вязьма?
– Нет. Я всё понимал, просто не ожидал, что настолько.
– Слишком, я сказала бы. Застегнёшь платье?
Она поворачивается ко мне спиной, и я выполняю её просьбу. Когда молния застёгнута, я кладу свои руки на её мягкие плечи, а она кладёт сверху свои. Сравнивать её с моей бывшей даже как-то не хочется. Это прошлое, которому самое место в прошлом.
К сожалению, всё оказалось не так просто. После того, как мы с Ульяной расстались в тот вечер, я погрузился в мысли, которые сводились к тому, что всё это может оказаться обманом, в который я погружаюсь, и, больше того, погружаю невинного человека. Люблю ли я её? Нет. Это влечение, которое даже не переросло во влюблённость. Но что если она рассчитывает на что-то серьёзное? В конце концов, она выбрала меня из множества, и это явно не красота или погоны. Что тогда? Желание спасти меня? Зачем ей это погружение в холодные дебри чужой души, тем более, если об этом не просят? Всё очень неопределённо, но пока вмешиваться в ход событий и уж тем более рубить с плеча не стоит. Тут лучше довериться завтрашнему дню, который ещё не наступил.
– На личном фронте - полный порядок, - сухо заметил Сергей, когда я вернулся в блок. Если бы не его слова, я подумал бы, что он спит.
– Я тоже чуть было не подумал, что Ульяночка решила нас навестить, - Лёха положил голову на защитный бортик спального места.
– Ничего не было, - говорю я.
– Ты не понял, - замечает Лёшка слегка заплетающимся голосом, - ты пахнешь её духами сильнее, чем она сама.
– Чудно. Я рад, что от вас ничего не утаить, но давайте спать.
– Ты не думай, мы честно рады, - говорит Серый, который тоже прилично выпил, если судить по голосу.