Двенадцать дней лета
Шрифт:
– Вы себя слышите Валерия? Друзья воруют, но Соколов не виноват. Ей богу смешно!
Делаю вдох и медленно выдыхаю.
Моё терпение уже на исходе.
– Они просто решили отомстить! Получить деньги, исчезнуть и подставить его.
– Чем дальше, тем чудесатее ваши фантазии, – откровенно стебётся надо мной сотрудник полиции.
– Проверьте эту версию. Начните уже делать хоть что-то! Сидите тут и ничего не предпринимаете, а там за решёткой, ни в чём не повинный человек находится! – возмущаюсь
– Лера, не хами, – пытается угомонить меня папа.
– Вы с друзьями Соколова общались? – спрашиваю у Шувалова.
– Пока нет. Только с матерью и отчимом. Которому, между прочим, ваш Соколов недавно нанёс побои, – отзывается лейтенант Калачев.
– Заслужил, – цежу сквозь зубы и поворачиваюсь к отцу. – Напиши этим горе-похитителям, пап, – встречаемся с ним глазами. – Напиши, что готов заплатить. Назначь место и время. Будьте уверены, они объявятся.
Открывается дверь.
В кабинет залетает мать Демьяна. Она орёт и подбегает к Белке, изображая беспокойство.
– Ксюня! Ксюнечка моя!
Морщимся с отцом на пару.
Уж больно явно чувствуется шлейф алкогольного опьянения.
– Доча!
– Мама…
Ребёнок реагирует на неё двояко. С одной стороны, Белка, вроде как, и рада видеть маму, но с другой… Как только речь заходит о том, что она должна уйти с ней, начинается самая настоящая истерика.
– Я тебе куплю шоколадку. Или мороженое. А хочешь орехи?
– Не хочу!
– Детонька, иди к маме.
– Нет! – вопит девочка, крепко стискивая мою шею ручонками.
– Отдайте ребёнка матери, – требует Шувалов.
– Вы в своём уме? Посмотрите на эту мать! Она ведь еле на ногах стоит! Как ей можно доверить ребёнка? Она ненадежная и не собирается исправляться. Украла деньги сына, которые он дал ей на кодировку. Не стыдно? Как так можно? Мало он для вас всего сделал?
– Рот закрой, соплячка! Стыдить и жизни меня учить удумала? – кричит, брызжа слюной. – Ты кто такая? Ну-ка дала мне моего ребёнка сюда! – горланит на всё отделение.
– Не отдам.
Лезет ко мне чуть ли не драться, дабы отобрать Белку.
– Женщина, уберите руки от Валерии, – вынужденно вмешивается отец.
Но куда там. Успокаиваться эта ненормальная явно не желает...
На следующий день я очень нервничаю.
Во-первых, сильно переживаю за Дёму. Как он там бедный? Нам ведь даже поговорить не дали. Душа разрывается от несправедливости и отчаяния.
Во-вторых, тревожусь на тему того, как пройдёт ловля на живца.
Я ведь права оказалась. Лжепохитители ответили отцу почти сразу же. Поставив кучу условий, обозначили время и место, куда папа должен принести деньги. Те самые десять миллионов наличными.
Теперь они с Шуваловым обсуждают стратегию,
Бросаю взгляд на часы. Половина одиннадцатого вечера, а отец в обед ушёл, между прочим.
Вздыхаю, снова слушая в динамике «абонент не доступен»
Мы с Ксюшей уже и порисовали, и поужинали, и поиграли, и мультик посмотрели, а папы всё нет, хотя дело движется к ночи.
– Ложись, милая, – укладываю её в кровать, накрывая сверху тонким одеялом.
– Ты же не уйдёшь? Я боюсь одна оставаться, – хватает меня за руку.
– Не уйду. Засыпай спокойно, я здесь, – присаживаюсь на край постели.
– И лампочку не выключай. Не то Бабайка придёт.
– Хорошо, не буду.
Она, зевая, трёт кулачком глаза.
Вчера, на фоне случившегося, спала очень плохо. Сегодня, уставшая и измученная, должна уснуть быстро.
– Дёма скоро с нами будет? – спрашивает тихо, нежно касаясь своими пальчиками моих.
– Скоро.
– Обещаешь, Валер? – сжимает мою ладонь.
В её голосе столько надежды…
– Обещаю, – сглатываю ком в горле и изо всех сил стараюсь не расплакаться.
– Расскажи мне сказку про нас. Что Дёма вернётся и мы все будем жить вместе. В Москау. Будем же, Валер? – не моргая, смотрим на меня своими большими, голубыми глазищами.
– Будем.
– Гулять везде. Борщи варить вместе, блины испекать и шарлотки.
– Да.
– Поведете меня в первый класс. С цветами и большииим бантом!
– Поведём, – киваю.
– А потом Дёма поженится на тебе. Он сказал, что хотел бы.
– Так прямо и сказал? – прищуриваюсь.
– Угу. Чтобы никто не украл.
Улыбаюсь.
– У тебя будет красивое платье с длинной занавеской внизу.
– Ты про фату?
– Да. И у меня будет платье.
– Какого цвета?
– Розового, с блёстками или стразами, как у принцессы. Сошьём?
– Конечно.
– Мы будем жить долго и счастливо. Есть мороженое и орехи, – снова зевая, бормочет. – Много мороженого…
– Спи, фантазёрка.
Наблюдаю за Ксюшей до тех пор, пока не выравнивается её дыхание.
Засыпает.
Сопит, мило подперев ладошкой щёчку.
И так жалко мне её становится: маленькую, беззащитную, трогательную.
Даже думать не хочу, что будет, если не получится доказать невиновность Дёмы.
Сейчас отец выкупил её нахождение здесь, сунув матери Демьяна несколько купюр под нос. Но захочет ли он помочь, в случае если…
Нет. Никаких если! Мы сможем!
Прислоняюсь затылком к стене и гипнотизирую взглядом белый потолок.
Надо же, насколько кардинально может поменяться твоя жизнь за какие-то двенадцать дней?