Двенадцатая реинкарнация. Трилогия
Шрифт:
С Ириной проще. Она искренне радуется мгновениям танца, даже походя разбив любимую мамину вазу. Торт и чай, а там и на улице стемнело.
Сую парням в руки пакеты. Шумной гурьбой выходим на улицу.
Фейерверки. Любопытство. Недоверие. Восторг.
Расставляем всё на полянке, в скверике перед домом. Проверяю каждую трубку и коробку. Только после этого раздаю спички. По команде все зажигают свои фитили. У Ольги спички гаснут. Подбегаю, хватаю сразу три спички в жменю, и как только зашипел фитиль, волоку её в сторону. Бабахи, грохоталки и россыпи.
Вытаскиваю припасённое мороженое, раздаю всем. Твёрденькое, от морозилки не успело отойти. Немного гуляем, а потом идём провожать девушек по домам.
— Тебе кто из девчонок понравился? — Витька всегда всё хочет знать. Домой возвращаемся втроём, как в добрые школьные времена.
— Олеся. Симпатичная и забавная, — отвечаю другу, немного подумав.
— Ага, славная, — соглашается он, — А ты Лену не приглашал, или она сама не пошла?
— У меня теперь другая девушка, Оля, — улыбаюсь, видя недоверие на Витином лице.
— Она же мелкая, и сестра…
— Моя Оля в Тагил уехала. В сентябре вернётся.
— И когда ты всё успеваешь? — интересуется Дима, — Не виделись всего ничего, а тебя не узнать. Даже причёску сменил.
— Тороплюсь жить, — пожал я плечами, — Много работаю, хорошо день планирую.
— А вы слышали, что Сашка Пашенцев клад нашёл? Они на чердак полезли в старом доме, и там за досками коробку нашли с монетами. Его уже в милицию два раза вызывали, — новости из Вити сыплются, как из радио.
— В милицию-то зачем? Они что, клад не сдали? — не поверил Дима.
— Сдали. Теперь их по очереди вызывают и спрашивают, сколько монет было, как они лежали, не сунул ли кто в карман несколько штук.
— Ну и дураки, я бы не стал сдавать, — неожиданно сказал Дима. Неожиданно потому, что он всегда был самым честным из нас. Сколько у нас планов рухнуло из-за того, что он наотрез отказывался что-нибудь иногда приврать.
— Да они во дворе всем разболтали, — скривился Витя, — Всё равно кто-нибудь бы да сбегал в милицию.
Я слушал друзей и вспоминал, как я сам в первой жизни нашёл трёхлитровую банку с пачками старых купюр. С теми самыми, которые сейчас в ходу. Долго я тогда хранил старые деньги, всё хотел туалет ими на даче обклеить, да руки не доходили. Интересно, они уже лежат там же, или их позже спрячут. Завтра же проверю.
Два полуразвалившихся сарая на отшибе, фундамент из дикого камня, скорее всего ещё более старый, чем развалившиеся дощатые постройки. Когда-то из-за этого камня я и начал ковырять развалины. Сэкитей хотел на даче изобразить, сад камней. Огляделся. Здоровый кирпичный дом надежно закрывает меня собой от остальных хибар. Года три назад тут прикрыли нелегальный армянский цех по пошиву обуви. Громкое было дело. В газетах писали, что кожу армяне грузовиками воровали с камышловского кожевенного комбината. Потом кто-то из организаторов цеха повесился, а дом то ли прокурор купил, то ли его родственник. Поддеваю монтировкой верхний
Долго разбирался с деньгами, закрывшись в гараже. Некоторые пачки были не полные, пришлось всё считать. Столбиком подвёл итог: шестнадцать тысяч восемьсот пятьдесят рублей. Очень большие деньги по нынешним временам. Сложил всё в пакет и упихал его в железный ящик из-под инструментов.
Тренировка. Бегаю по парку, болтаю с ребятами.
— Паша, а для чего ты упражнения на пресс постоянно делаешь? Нам вот их редко задают.
— Для бега пресс при старте нужен, а в прыжках, чтобы ноги вовремя подтянуть и корпус держать, — щёлкаю секундомером, фиксируя время круга.
— Точно, я в высоту когда прыгаю, часто ноги не успеваю вытащить, — кивает Стас на бегу.
Сердце ёкнуло и пропустило пару ударов, когда после круга ребята присели на скамейку и начали вытряхивать песок из полукед. Все носки в дырах. Увидели, что я смотрю, застеснялись. Похоже у меня сегодня поход в магазин намечается. Посмотрел на парней ещё раз, прикинул размеры. Побуду немного Дедом Морозом, а по-хорошему надо дело им найти. Знаю, что я это выполню, мне бы самому увереннее на ноги встать, тогда легче будет.
Закончил маховые упражнения на растяжку. Очень полезная штука. Шаг — и прямая нога поднимается выше головы, снова шаг — другая вверх пошла. Беговые нагрузки снижаю, работаю на мышцы и растяжку. Серии приседаний на одной ноге. На сегодня хватит.
После душа созваниваюсь с Николаем. Панели готовы, он едет ко мне. Договариваюсь, что съездим в Спорттовары.
— Ты на колхоз что ли закупаешься? — Николай смотрит на пять спортивных сумок, в которые я набиваю десятки носков, трусы, майки, футболки, полотенца.
— Помогай лучше, — рычу на него, потому что сзади уже очередь, а у меня не всё куплено.
Потом ходим, добивая по мелочам: шахматы, набор для настольного тенниса, футбольный мяч, летающая тарелка. Выходим из Спорттоваров, напротив него Центральный гастроном. Беру последнюю свободную сумку с собой. Конфеты, сгущенка, печенье, яблоки.
— А теперь двигаем к спортинтернату, — барским тоном распоряжаюсь я, вытягиваясь на сидении Запорожца. Всё-таки шоппинг — это не моё. Коля явно тормозит. Он смотрит на меня, на сумки…
— Ты для кого всё это покупал?
— Для детей, Коля, для нормальных советских парней из интерната. Для тех, у кого родители-алкаши детство украли.
— О-чу-меть, — по складам выводит мой друг и заводит свой тарантас, — Сто сорок рублей…
— Эй, парень, тут у вас где-то Стас должен быть, он на Юности бегает, — окликнул я парня, усердно раскачивающегося на отломанной боковине от футбольных ворот.
— Атлеты, старшая группа, знаю — приостанавливает тот окончательное разрушение интернатовского инвентаря.