Двенадцатый жнец
Шрифт:
— И такие случаи бывают? — посмотрела на него Рена.
— Бывают, — после некоторой паузы ответил Эдвард. — Один из сотни вполне может и проскочить, но вот девяносто девять охотников за удачей послужат пропитанием для нечисти.
— Тогда может мы зря остановились ведь «шорохи» вполне могут наведаться сюда и всей своей основной стаей, — предположила Рена.
— На этот счёт можно не опасаться, — отмахнулся Эдвард. — Воткнутый шест говорит о том, что весь их отряд разведки уничтожен и «шорохи» сюда не сунутся. Стая обычно обходит стороной то направление откуда не вернулся отряд. Если никто не вернулся значит они столкнулись с более серьёзным хищником. Подвергать опасности всю стаю они не будут ведь тот, кто справился с десятком их
— Я не вижу трупов людей, — произнёс жнец.
— Это означает, что перед нами идёт довольно крупный караван с хорошей охраной, — ответил Эдвард. — И прошёл он здесь всего несколько дней назад, ведь никто не убрал сигнальный шест.
Двое из бойцов Эдварда втащили шест и забросив его в повозку дали сигнал к отправлению. Рена из дальнейшего разговора с Эдвардом поняла, что шест оставляют для следующего каравана и когда он доходит до сигнального знака он забирает его с собой. Белая лента говорит о столкновении со слабым противником, красная уже с серьёзным, а вот чёрную мало кто оставляет, просто её некому оставить.
Хотя бывают случае когда она появляется на сигнальном шесте и это означает, что чудовища напавшие на караван повержены и на какое-то время эта местность становиться безопасной. Обычно это может продлиться пару недель, а затем туда приходят следующие хищники и занимают освободившуюся территорию. Именно поэтому караван нашедший сигнальный шест снимает его ведь срок его действия уже истёк.
Караванщик сам прокладывает путь и в это дело никто не может вмешиваться вот и сейчас караван сменил направление пытаясь предугадать, куда может направиться стая. Уже второй день подходил к концу, а они пока ни с кем не столкнулись. По мнению Эдварда это был хороший знак и караванщик по всей видимости имел чутьё на опасность. Несмотря на то, что на караван пока никто не нападал, лошади вели себя довольно встревоженно и их постоянно приходилось подкармливать лепёшками, чтобы заклинание продолжало действовать и скотина тупо не разбежалась.
Эдвард лишь переживал по поводу того, чтобы их хватило на всё то время пока они находятся в пустоши. И по большому счёту у него были на это основания ведь лошадей начали кормить ими ещё до того момента, когда они пересекли границу пустоши. Рена даже заметила, как Эдвард попытался донести эту мысль до погонщика, но тот сослался на приказ караванщика и продолжил скармливать лошадям лепёшки.
На третий день караван ускорил движение словно караванщик чего-то опасался или просто хотел наверстать время, которое они упустили изменив немного направление движения. К вечеру третьего дня лошади практически выбились из сил и караван был вынужден разбить лагерь немного раньше чем это предполагалось. Им повезло и они успели добраться до небольшого родника. Утолив жажду и люди и кони наконец-то смогли получить возможность для полноценного отдыха. Когда солнце приблизилось к горизонту, Рена услышала странные звуки. Вначале она не придала им значения, но когда они стали нарастать она поняла, что это шорохи.
— К бою! — взревел Эдвард, вскакивая на ноги.
Рена стояла рядом с Амадеем и наблюдала как множество огоньков приближается к лагерю. Свет костра отражался в глазах уродливых созданий и выдавал их присутствие, но наличие такого большого количества тварей могло вселить страх лишь в слабое сердце. Рена совсем немного времени находилась за пределами крепости-монастыря, но за это время успела побывать в таких передрягах, что теперь её толпой горящих глаз уже не запугать. Для арбитра требуется, что-то большее чем сверчки с головами волков, пускай и размерами с овцу.
Отряд охранников действовал спокойно не проявляя никаких суетных движений. Каждый из бойцов знал своё место и был уверен в локте боевого товарища. На помощь новичков они не надеялись, но рассчитывали, что они по крайней мере не будут путаться под ногами. Эдвард раздавал команды и каждый раз напоминал, что главная их задача
Караванщик тоже решил не оставаться в стороне и ловко забрался на повозку, где находились особо ценные товары. Что было в повозке никто не знал, но то, что там что-то ценное понимали все. Шорохи приближались и нападение на караван должно было произойти с минуты на минуту. Рена приготовилась к бою и встряхнула руками расслабляя кисти рук.
— Постарайся не использовать заклинаний и сражайся как обычный человек, — шепнул ей Амадей. — Им пока не нужно знать на что мы способны, — добавил он.
— Ты не доверяешь Эдварду и его людям? — у краткой бросила взгляд на охранников Рена.
— Я вообще никому не доверяю особенно людям, — ответил Амадей. — Заклинание используй только в крайнем случае, — ещё раз напомнил он и надел кожаные перчатки без пальцев с металлическими вставками на костяшках кулака.
Работники нанятые караванщиком обступили повозку с товаром сверху которой сидел хозяин каравана. Они тоже вели себя как-то странно, опустившись на четвереньки погонщики повернулись спиной к повозке словно собирались в случае опасности спрятаться под ней. Рена решила оставить свои наблюдения на потом, когда опасность минует. Возможно это вполне нормальное поведение погонщиков хотя и выглядит это довольно странно. Но она была уверенна в том, что по окончанию сражения Эдвард ответит на все её вопросы, а пока нужно разобраться с шорохами.
Дьявольские отродья атаковали одновременно и со всех сторон. Бойцы охраны принимали их удары на щиты, а затем ловко разили тварей мечами. Узкие крылья не позволяли шорохам летать в полноценном понимании этого слова. Крылья позволяли им лишь совершать гигантские прыжки, но им этого было вполне достаточно. Перепрыгивая охранников они оказывались за их спинами представляя серьёзную угрозу для бойцов.
Отряд опытных воинов не один раз встречался с подобной тактикой и едва уродливая нечисть оказывалась за их спинами они мгновенно смыкались в кольцо и шорохи опять оказывались перед ощетинившимися мечами людьми. У жнеца и арбитра была немного другая тактика основанная на скорости и мощи. Они своего рода являлись хищниками, а хищники не занимаются обороной. Их задача атаковать противника и убивая его они таким образом решают проблему с защитой, ведь самый безопасный враг это мёртвый враг.
Первым в бой вступил Амадей, схватив за лапу перелетающего через него шороха он словно молотом ударил им о землю. Чавкающий звук превратившегося в месиво чудовища привлёк к жнецу внимание со стороны остальных крылатых монстров. Рена видела, что Амадей не использует пламя в кулаках, а вполне справляется и перчатками усиленными стальными вставками. Каждый его удар превращал крылатое создание в труп с переломанными костями.
Рена понимала, что перчатки нужны только для отвлечения внимания людей. Амадей легко мог обойтись и без них, Рена уже видела и знала на что способны кулаки жнеца и уродливые создания для него вообще не являются противниками. А вот количество шорохов напирающих на бойцов отряда Эдварда явно было для них непосильным испытанием. Они один за другим становились добычей для клыков нечисти.
Рена находилась на некотором расстоянии от жнеца планомерно сокращавшего численность противника, но наконец и до неё добрались чудовища пустоши. Она проскользнула между двух монстров, которые бездыханными тушками затихли на земле и поразилась с какой лёгкостью стилеты пробили их панцири.
Рена работала с хирургической точностью и каждый раз когда возле неё оказывался шорох он мгновенно падал на землю. В отличии от жнеца вокруг неё не разлетались кровавые ошмётки монстров пустоши. Они вообще не несли на себе отчётливых ран, кроме небольших отверстий на головах, которые оставляли клинки её стилетов. Арбитр просто исполняла завораживающий танец смерти. Меняя партнёров с чудовищной быстротой она остановилась только тогда, когда не осталось желающих приблизиться к ней.