Двенадцатый жнец
Шрифт:
— Нет, ты всё правильно говоришь, — произнёс он. — Я действительно могу иметь только одного арбитра. Но у меня никогда не была арбитром женщина и честно говоря я не уверен, что тебе это по силам. Поэтому, когда ты погибнешь я хочу находиться недалеко от крепости-монастыря, где у меня будет возможность найти следующего арбитра.
Сказав это Амадей повернулся к ней спиной и продолжил путь. Услышанная Реной правда, для неё стала словно ушат холодной воды на голову.
— А с чего ты взял, что я собираюсь погибать?! — крикнула она, догоняя жнеца.
— Редкий арбитр доживает положенный срок, — ответил он, продолжая идти. — У меня такой был только один раз, именно
— Но почему ты мне не даёшь такого шанса?
— С чего ты так решила?
— Ты сам сказал, что сомневаешься во мне и когда я погибну ты хочешь оказаться возле крепости-монастыря для поиска следующего арбитра.
— Я всем так говорю это и есть твой шанс. Останешься живой до того момента, когда мы достигнем следующей крепости-монастыря и ты докажешь, что я не зря отдал тебе книгу. Если такое произойдёт, то я обещаю, что не буду приближаться к крепостям до тех пор пока ты не погибнешь.
— Честный договор, я принимаю его. И если уж мы заключили его то не расскажешь мне, почему ты выбрал именно эту дорогу? Ведь по ней практически никто не ходит и даже табличку некому заменить на указателе.
— Если люди перестали пользоваться дорогой это не просто так. Скорее всего где-то распространяется скверна, а значит нам именно туда и нужно, да и к крепости-монастырю здесь намного короче. Скоро уже будет темнеть и нам нужно найти место для ночлега, там я и отвечу на некоторые вопросы.
Рена кивнула и дальше они пошли молча, каждый погружённый в свои мысли. Амадей пытался вспомнить, как долго им ещё идти до лесного озера, где он обычно устраивал привал. В прошлый раз здесь всё было по другому, оживлённая дорога много людей и повозок, а теперь она мертва. Всё заросло кустарником и некогда широкий тракт превратился в узкую лесную тропинку.
Несмотря на заброшенность местности, жнецу всё же удалось найти поворот к лесному озеру. Спустя десять минут борьбы с кустарниками, которые никак не хотели их пускать дальше они вышли к воде. Берега озера заросли камышом и высокой травой, но Амадей нашёл место, где к воде спускались дикие животные. Они вытоптали траву открыв пологий спуск к воде. Над гладью озера поднимался пар и Амадей захотел искупаться в тёплой воде пока она не остыла.
Правда перед этим нужно было развести огонь, ведь солнце уже начинало заходить, а искать дрова ночью ему совершенно не хотелось. Найдя удобное место для привала возле огромного осколка скалы, он притащил туда несколько толстых веток и охапку хвороста. Этого должно было хватить до утра, в крайнем случае в паре шагов от них лежало ещё одно засохшее дерево, которое можно использовать для костра.
Соорудив из веток небольшую горку вокруг сухого бревна, жнец скинул плащ и сунув в кучу веток руку, воспламенил ладонь. Добыв огонь он направился к воде, а Рену оставил следить за костром. Раздевшись возле озера он нырнул в тёплую воду, наплававшись вдоволь и смыв с себя дневную усталость он выбрался на берег. Когда он подошёл к костру, Рена уже достала флягу воды, хлеб и немного вяленого мяса.
— Иди искупайся, — предложил Амадей. — Я не начну без тебя ужин, а таких чистых озёр мы ещё долго не встретим.
Рена задумавшись взглянула на воду над которой поднимался пар и решила последовать совету жнеца, но предупредила, чтобы он не подглядывал. Жнец кивнул и сел к костру так, чтобы озеро оказалось за его спиной. Арбитр ушла и довольно долго не выбиралась из воды, но наконец она вдоволь накупавшись вышла на сушу.
— Можешь спрашивать о чём хочешь, — произнес жнец, когда Рена присоединилась к нему возле костра.
— Твоё тело почти всё покрыто
— Честно говоря я не этот вопрос ожидал услышать, — ответил жнец, беря небольшой кусочек мяса и забросив его в рот начал медленно его пережёвывать. — Видимо мне тоже надо было уточнить, чтобы ты не подглядывала, — добавил он.
Несмотря на опустившуюся темноту, отблески пламени осветили покрасневшее лицо Рены.
— Я не подглядывала, — выпалила она. — Просто ты слишком быстро разделся, — добавила Рена.
— Ясно, — спокойно произнёс жнец. — Я постараюсь раздеваться помедленней, чтобы дать тебе достаточно времени, для отвода взгляда.
После этих слов она покраснела ещё больше и не знала, что на это ответить.
— Я не подглядывала, — прошептала она, накинув на голову капюшон.
— Ясно, — также спокойно произнёс жнец, и проглотив кусок мяса запил его несколькими глотками воды.
Расстелив на траве плащ он лег и заложив руки за голову посмотрел на звезды.
— Оружие демонов и их когти не оставляют на мне шрамов, хотя это не означает, что они не наносят мне ран, — решил ответить на её вопрос Амадей. Они даже способны убить меня, ведь одиннадцать жнецов уже мертвы. Но вот шрамов от этих ран на моём теле не остаётся.
— Но тогда кто их нанёс? — раздалось из под закрывавшего лицо капюшона.
— Ангелы.
— Ангелы?! — подскочила на месте Рена, что даже капюшон соскользнул с её головы, подставив под серебряные лучи ночного светила белоснежные волосы арбитра. — Но почему? За что они на тебя напали?
— Скажем так, у нас немного разные взгляды.
— Но разве они не знают, что тебя создал Бог для борьбы с демонами?
— Отец и вас создал, — ответил жнец. — Но у него не всё хорошо получается, поэтому и был применён потоп. Правда он решил дать ещё один шанс людям, но помня о вашем стремлении ко злу, он и создал двенадцать жнецов. Мы карающий меч, который отсекает поражённые скверной ткани от здорового тела. По началу всё так и было, но люди слишком быстро размножаются и мы перестали справляться с разрастающимся человечеством. Людей не изменить вы по прежнему падки на зло, чем падший и пользуется. И я не был создан для борьбы с демонами, я создан для борьбы с людьми поражёнными скверной. Если у тебя больше нет вопросов то давай спать.
— У меня последний вопрос, — посмотрела на жнеца Рена.
— Какой?
Вместо ответа она указала на свои волосы.
— Спустя сто двадцать лет волосы человека приобретают именно этот цвет, — ответил жнец.
— Это всё конечно, прекрасно, но я вряд ли доживу и до половины этого срока.
— Согласен с тобой и я тоже сомневаюсь, что ты вообще протянешь даже месяц.
— Замечательно, но на вопрос, почему мои волосы в одно мгновение стали седыми ты так и не ответил?
— Когда человек становится арбитром, он перестаёт стареть и остаётся в том возрасте в котором принял книгу жнеца, — объяснил Амадей, продолжая смотреть на звёзды. — И умрёт он в тот час, когда стал арбитром, но произойдёт это ровно через сто двадцать лет, именно такой срок дал Отец человеческой жизни. А цвет волос лишь знак указывающий, что жизнь не вечна и она когда-нибудь закончится. Но даже до отпущенного срока арбитр практически никогда не доживает. Его жизнь заканчивается в каком-нибудь заброшенном доме или пещере, одним словом, где до него добирается какая-нибудь тварь. Сегодня был трудный день и не только для меня, поэтому тебе стоит отдохнуть, а время на остальные вопросы у нас ещё будет.