Дверь к смерти (сборник)
Шрифт:
– Прямо отсюда?
– Да.
Я подошел к столу Зека и придвинул к себе один из телефонных аппаратов.
– Подожди. – Никогда еще я не видел его таким мрачным. – Сначала набери номер Марко. Я хочу поговорить с Фрицем.
– Сейчас? Побойтесь Бога!
– Именно сейчас. Должен же я получить удовлетворение, равноценное кошмарным лишениям, которые претерпел? Я должен с телефона Зека сказать Фрицу, чтобы он немедленно отправлялся домой и готовил ужин.
Я вызвал телефонистку.
Глава двадцатая
Три дня спустя,
– Ну теперь-то наконец дело завершено?
– Нет, чтоб меня разорвало, – сварливо буркнул он. – Я еще должен отработать аванс.
Было шесть часов, и он только что спустился из оранжереи, призывая проклятия на голову Хьюитта, который, дескать, не умеет обращаться с цветами. На мой взгляд, Хьюитт проклятий не заслужил. Учитывая два тягостных путешествия, которые выпали на долю наших нежных орхидей, на Лонг-Айленд, а потом обратно, пребывали они в отменной форме, особенно самые капризные – мильтонии и фаленопсисы. Вульф просто пытался внушить, по крайней мере себе, что орхидеи скучали без него.
Фриц хлопотал вокруг него, как мать, которой вернули ребенка, заплутавшего в пустыне и питавшегося мякотью кактусов и хвостами ящериц. За семьдесят два часа Вульф набрал десять фунтов, и ни унции меньше, несмотря на всю суматоху, связанную с переездом. Судя по подобным темпам, он должен был восстановить прежний вес задолго до Дня благодарения. Складки на его лице понемногу разглаживались, бороду и усы он сбрил, конечно, сразу же и вымыл все масло из волос. Я пытался убедить его, чтобы берег форму, но он даже спорить со мной не стал. Лишь дольше обычного торчал на кухне с Фрицем, обговаривая рецепты самых экзотических кушаний.
Так вышло, что во вторник вечером он не поспел домой к ужину, хотя и получил некоторое удовлетворение, позвонив Фрицу с телефона Зека. Теперь мы наконец расплевались с Уэстчестером, хотя все обстояло далеко не просто.
Смерть Арнольда Зека, как и следовало ожидать, вызвала настоящую бурю. Первое время нас с Вульфом хотели даже сделать козлами отпущения, но улик не нашли. А когда разнеслись слухи о том, что Вульф в бытность свою особой, приближенной к Зеку, собрал порочащие сведения на целый ряд высокопоставленных особ, которых компрометировать никак нельзя, то отношение к нам, словно по мановению волшебной палочки, круто переменилось.
Что касается эпизода, закончившегося гибелью Зека и Рэкхема, то мы были невинны как агнцы. В бумагах из портфеля Рёдера, конфискованных полицейскими первым же делом, не содержалось ровным счетом ничего бросающего тень на кого бы то ни было. Когда полицейские прибыли на место преступления, там не оставалось уже никого, кроме нас с Вульфом и двух трупов. Был немедленно объявлен розыск, особенно рьяно разыскивали Шварца и Гарри, но пока тщетно.
Особенно врать нам не пришлось. Мы стояли на том, что Вульф под именем Рёдера внедрился в зековское окружение, чтобы расследовать убийство миссис Рэкхем. И драма подошла к развязке в тот день, когда Зек отрезал Рэкхему пути к отступлению, заверив, что представит доказательства, уличающие подручного
Так что в пятницу днем мы уже расплевались с Уэстчестером. Во всяком случае, я так считал. Поэтому у меня отвисла челюсть, когда Вульф вдруг заявил:
– Нет, чтоб мне пусто было, придется все-таки отработать аванс.
Я разинул было рот, чтобы узнать, какого черта, когда зазвонил телефон. Я взял трубку. Звонила Аннабел Фрей. Жаждала переговорить с Вульфом. Я уведомил об этом его. Он нахмурился и потянулся к своему аппарату, а я слушал по параллельной трубке.
– Да, миссис Фрей? Говорит Ниро Вульф.
– У меня к вам просьба, мистер Вульф. То есть я, естественно, заплачу, но все равно это просьба. Не могли бы вы с мистером Гудвином приехать ко мне сегодня вечером? Сюда, в Берчвейл?
– Извините, миссис Фрей, но это исключено. Любые деловые встречи я провожу только у себя дома. Я никогда не покидаю дом.
Тут он, пожалуй, малость загнул, подумал я, припомнив, как босс провел последние пять месяцев. И если она почитывала газеты, то, конечно, знала это… частично, по меньшей мере.
– Прошу прощения, – промолвила она, – но нам необходимо встретиться с вами. Здесь мистер Арчер, окружной прокурор, и я звоню по его просьбе. Мы в довольно затруднительном положении, даже щекотливом.
– Говоря «мы», вы имеете в виду себя и мистера Арчера?
– Нет, я имею в виду нас всех… Всех, кто наследовал миссис Рэкхем и был здесь в ту ночь, когда ее убили. Мы в затруднении из-за улик против ее мужа. Мистер Арчер говорит, что у него таких улик нет. Во всяком случае, убедительных… А вам, должно быть, известно, что говорят люди и пишут газеты. Мы хотим посоветоваться с вами по поводу улик.
– Что же… – Он приумолк. – Я хотел бы немного отдохнуть после довольно продолжительного перенапряжения. Но… ладно. Кто у вас собрался?
– Мы все здесь. Мы собрались обсудить положение. Вы приедете? Замечательно! Если вы…
– Я не сказал, что приеду. Вы там впятером?
– Да… и мистер Арчер…
– Жду вас в своем кабинете, всех вместе, в девять вечера. В том числе мистера Арчера.
– О, я не знаю, сумеет ли он…
– Думаю, сумеет. Скажите ему, что я предъявлю все доказательства.
– В самом деле? Может быть, вы тогда скажете мне сейчас…
– Не по телефону, миссис Фрей. Я буду ждать вас сегодня в девять.
Мы положили трубки, и я спросил, изогнув бровь:
– Вот, значит, что вы имели в виду, говоря, что придется отработать аванс? Да?
Он недовольно хрюкнул, подумав, что вынужден будет прервать столь сладостное возвращение к прежнему жизненному укладу из-за работы, потом потянулся к бутылочке пива, что принес Фриц, снова хрюкнул, теперь уже почти блаженно, и до краев наполнил стакан золотистым напитком с обильной пеной.