Дверь к смерти (сборник)
Шрифт:
Она представила мне своего спутника, которого звали Хэммонд, и мы пожали друг другу руки. Он был плотно сбитый, средних лет, в ярко-синей рубашке, рыжевато-коричневой куртке и серых брюках – потрясающее сочетание! Иное дело я – в безукоризненном твидовом костюме от Фрэдика, молочно-белой рубашке и бордовом галстуке.
– Пожалуй, дождусь Лидса в машине, – сообщил я им. – Не стану рисковать, когда такой хищник рыщет на воле.
Аннабел рассмеялась:
– Дюк вовсе не рыщет на воле, он гуляет со мной. Да он и не собирался нападать на вас. Остановился бы в трех шагах, на расстоянии прыжка, и подождал
– Смотря каких. Если вы имеете в виду четвероногого друга, для которого разделяющая нас дистанция лишь расстояние для прыжка, то по отношению к нему я пребываю в состоянии тревожной бдительности. Да-да, именно тревожной бдительности.
– Господи помилуй. – Длинные пушистые ресницы взлетели над темно-синими глазами. – Вы всегда так странно выражаетесь? – Она перевела взгляд на Хэммонда: – Ты слышал, Дэна?
– Да, и полностью с ним согласен, – ответил тот, – что для тебя, впрочем, не тайна. Не боюсь в этом признаться. Возможно, хоть тогда ты поймешь, на какие жертвы я иду, лишь бы побыть с тобой. Когда ты открыла клетку и этот зверь выскочил наружу, я почувствовал, что волосы у меня на голове встали дыбом.
– Знаю, – презрительно фыркнула Аннабел Фрей. – И Дюк тоже знает. Пожалуй, пойду запру его.
С этими словами она повернулась и зашагала прочь, обронив что-то псу, который послушно засеменил следом. Вскоре они скрылись из виду, завернув за угол строения. Чем-то они были похожи – молодая женщина и пес. Возможно, движениями, упругими и грациозными, или походкой, быстрой и немного нервозной.
– Теперь мы вздохнем свободнее, – поздравил я Хэммонда, проводив парочку взглядом.
– Ничего не могу с собой поделать, – пожаловался Хэммонд, чуть раздраженно, как мне показалось. – Я и так не питаю симпатий к собакам, а эти твари… – Он передернул плечами. – Я бы охотнее водил дружбу с саблезубыми тиграми.
Вскоре Аннабел вновь присоединилась к нам, съязвив что-то по поводу прически Хэммонда. Я заметил, что могу преспокойно дождаться Лидса и сам, если у них есть свои дела, но она не согласилась.
– Мы хотели на вас посмотреть, – ни с того ни с сего брякнула она. – Во всяком случае, я. А мистер Хэммонд просто пришел за компанию. Поверьте, хоть вы и Арчи Гудвин, я не стала бы сломя голову нестись на другую сторону улицы, чтобы поглазеть на вас. Однако, признаюсь, мне любопытно понаблюдать, как вы работаете. Сами знаете, легко ли создать репутацию. И мне интересно, насколько соответствует своей славе знаменитый сыщик. Откровенно говоря, я уже настроена скептически. Вы выглядите слишком молодо, одеваетесь слишком элегантно. К тому же, если вы и впрямь опасались, что пес вас укусит, вам следовало бы принять какие-то меры… Ой, откуда взялась эта штука? Что вы делаете?!
Порой мне случается выхватить револьвер не слишком-то ловко. Однако на сей раз он словно сам прыгнул мне в руку, выскочил как чертик из коробки. Я держал его дулом кверху. Хэммонд издал какой-то сдавленный звук и отпрянул.
Я ухмыльнулся:
– Пустяки, решил пустить пыль в глаза. Понравилось? Хотите попробовать еще разок? Науськайте его на меня из-за того же куста. Готов биться об заклад на любую сумму до двадцати пяти центов, что ему до меня не добраться. – Я засунул пушку в кобуру. – Вы готовы?
Она заморгала:
– Вы
Хэммонд вдруг хихикнул. Такой представительный, солидный, с виду банкир, и надо же – такой конфуз. Но что случилось, то случилось, он хихикнул.
– Не шути с ним, Аннабел, – посоветовал Хэммонд. – Он может.
– Конечно, – присовокупил я, – при этом вы окажетесь на одной линии, а мне не доводилось прежде стрелять по нападающим псам, так что мы оба с вами рискуем. Мне только не по нутру ваш скептицизм. Ну да ладно, сейчас проверим.
Ошибка! А все мой дурацкий характер. Я готов был лягнуть себя за эту промашку. Для человека моего возраста совершенно естественно наслаждаться общением с женщиной ее лет, девица она, жена или вдова. Тем не менее у меня должно было хватить здравого смысла, чтобы понять, во что я могу вляпаться.
Стоило ей только ввернуть, что она хотела понаблюдать за моей работой, как я уже разинул варежку и заглотнул наживку целиком, вместе с крючком. В итоге я битый час строил из себя умника и притворялся, что кровь из носу должен разобраться, кто отравил собаку Лидса, когда на самом деле мне было глубоко на это наплевать. Не подумайте, что я заступаюсь за отравителей собак, просто мне было не до них.
Вскоре появился Лидс, прикатил в видавшем виды фургончике с кузовом, переоборудованном под большую проволочную клетку. И мы вчетвером отправились смотреть псарню и округу. Лидс вводил меня в курс дела, я задавал умные вопросы и делал пометки в блокноте.
Потом мы перекочевали в дом, где принялись обсуждать использованный яд, способ отравления, возможных подозреваемых и так далее. Я даже притомился. Мне ведь приходилось играть роль. И не только для того, чтобы ни одна живая душа не угадала истинную цель моего приезда. Аннабел была слишком смазливенькая, чтобы я стерпел ее скептический настрой.
Самое смешное, что отравленный пес даже не издох. Он жил и здравствовал. Я же так пыхтел и старался, словно для нас с Ниро Вульфом это было самое крупное дело за весь год. В итоге Лидс просто так, за здорово живешь заполучил детективной работы на добрых полсотни долларов. Никого мы, естественно, на чистую воду не вывели. Но вы бы только послушали, какие каверзные вопросы я задавал!
Когда Аннабел и Хэммонд оставили нас, чтобы вернуться в Берчвейл, я расспросил Кэлвина Лидса о Хэммонде, который, вообразите себе, и в самом деле оказался банкиром. Да еще каким – вице-президентом кредитной компании «Метрополитен», занимавшимся всеми финансовыми делами миссис Рэкхем после смерти ее первого мужа.
Когда я съехидничал, что, похоже, Хэммонд собирается заняться также, причем всерьез, и невесткой миссис Рэкхем, Лидс пробурчал, что ничего такого не заметил. Я спросил, кто еще ожидается за ужином.
– Вы и я, – ответил Лидс.
Он не спеша потягивал виски из высокого стакана. Мы сидели в небольшой гостиной его домика, где не было ничего примечательного, кроме бесчисленных фотографий собак на стенах. На улице Лидс передвигался с энергичной живостью, способной сделать честь многим людям вдвое моложе. Теперь же он расслабленно раскинулся на кушетке. Он напомнил мне одну из собак, которую мы видели во время экскурсии. Та псина нежилась на солнышке у дверцы своей клетки.