Дверь в декабрь
Шрифт:
— Что ж, тогда они не будут винить меня. — Падракис вернул револьвер в кобуру. — Я не могу быть в двух местах одновременно. Если они хотели, чтобы за домом следили и со двора, им следовало прислать двух человек. Ты хорошо разглядел этого козла, который напал на тебя?
— Не так, чтобы хорошо. — Дэн вернул Падракису ключ от дома. — Но если ты увидишь парня с наполовину оторванным ухом, это он.
— Ухом.
— Я чуть не оторвал его.
— Зачем ты это сделал?
— Во-первых, потому, что он пытался вышибить мне мозги, — нетерпеливо ответил Дэн. — А кроме
На лице Падракиса отразилось недоумение. Гигантский дом на колесах обогнул угол, ревя двигателем, и прокатился мимо, словно динозавр. Глядя на коробку в руках Дэна, Падракис возвысил голос, чтобы перекричать ревущий двигатель автомобиля, которому отдавали предпочтение любители природы.
— Что у тебя там?
— Книги.
— Книги?
— Скрепленные воедино страницы со словами на них, предназначенные для передачи информации или получения удовольствия. А что насчет рации? Чего нужно Мондейлу?
— Ты берешь эти книги с собой?
— Совершенно верно.
— Не уверен, что ты можешь это сделать.
— Не волнуйся, я справлюсь. Они не такие тяжелые.
— Я не об этом.
— А что хочет Мондейл?
С тоской глядя на коробку в руках Дэна, Падракис подождал, пока дом на колесах не скроется вдали, словно бронтозавр в доисторическом болоте. Их обдало холодным воздухом и выхлопными газами.
— Я позвонил в участок, чтобы сообщить Мондейлу, что ты здесь.
— Какой ты заботливый, Джордж.
— Он как раз собирался поехать в «Пентаграмму» на бульваре Вентуры.
— Уверен, эта поездка пойдет ему на пользу.
— Он действительно хочет, чтобы ты встретился с ним там.
— «Пентаграмма» — это что? Похоже на название бара для вервольфов.
— Я думаю, это книжный магазин или что-то в этом роде, — Падракис все еще смотрел на коробку с книгами. — Там убили какого-то парня.
— Какого парня?
— Думаю, владельца. Фамилия Скальдоне. Мондейл говорит, что выглядит он точно так же, как трупы в доме в Студио-Сити.
— Опять я остался без обеда, — Дэн направился к своему автомобилю, переходя из чернильных теней в круги янтарного света под уличными фонарями.
Падракис последовал за ним.
— Слушай, эти книги…
— Ты любитель почитать, Джордж?
— Они же собственность убитого…
— Нет ничего более приятного, чем улечься на диване с хорошей книгой, хотя, возможно, это не столь уж и приятно, если ты мертв.
— Но это же не место преступления, откуда мы можем забирать вещественные доказательства.
Дэн поставил коробку на бампер своего автомобиля, открыл багажник, положил коробку в него.
— «Человек, который не читает хороших книг, ничуть не отличается от человека, который уже не может их читать». Это сказал Марк Твен, Джордж.
— Послушай, пока не найден кто-нибудь из его родственников и не получено согласие последнего, я действительно думаю, что…
Дэн захлопнул крышку.
— «В книгах больше сокровищ, чем в пиратских кладах на Острове сокровищ».
— Но…
— «Книги — не просто тома безжизненной бумаги, но мысли, живущие на полках». Гильберт Хигет [13] , — он похлопал Джорджа Падракиса по плечу. — Расширяй свой кругозор, Джордж. Книги так оживляют жизнь детектива. Читай, Джордж, читай!
— Но…
Дэн сел за руль, захлопнул дверцу, завел двигатель. Падракис, хмурясь, смотрел на него сквозь стекло.
Уезжая, Дэн помахал рукой.
Повернув за угол и проехав пару кварталов, свернул к тротуару, остановил автомобиль. Достал записную книжку Дилана Маккэффри.
13
Хигет, Гильберт (1906—1978) — известный шотландский литературовед, признанный специалист по классической греческой и римской литературе. Автор многих афоризмов.
Нашел Джозефа Скальдоне. Далее следовало слово «Пентаграмма», телефонный номер и адрес на бульваре Вентуры.
Не вызывала сомнений связь убийств в доме в Студио-Сити, Неда Ринка и вот теперь Джозефа Скальдоне. По всему выходило, что кто-то отчаянно пытается скрыть какой-то неизвестный заговор, уничтожая всех, кто имел к нему определенное отношение. Из чего следовал вывод: рано или поздно они попытаются или убить Мелани Маккэффри, или выкрасть ее у матери. И если эти лишенные лиц враги смогут заполучить девочку, она исчезнет навеки. Вероятность того, что ее удалось бы спасти второй раз, если и отличалась от нуля, то ненамного.
Вечером, в пять минут восьмого, Лаура хлопотала на кухне, готовила ужин для себя, Мелани и Эрла. Вода закипала в большой кастрюле. Подогревалась также и маленькая, с соусом для спагетти и фрикадельками. От запахов чеснока, лука, помидоров, базилика, сыра, заполнивших кухню, рот наполнялся слюной. Лаура помыла несколько черных оливок и добавила их в миску с салатом.
Мелани сидела за столом, молчаливая, неподвижная, уставившись на свои руки, сложенные на коленях. С закрытыми глазами. Казалось, спала. А может, углубилась дальше, чем обычно, в свой тайный, личный мир.
За последние шесть лет Лаура впервые готовила ужин для дочери, и вызывающее сожаление состояние Мелани не могло приуменьшить значимость этого события. Лаура чувствовала себя как матерью, так и хозяйкой дома. Давно уже она не испытывала этих чувств, забыла, до чего же это хорошо, быть матерью. Такую же удовлетворенность лишь изредка приносила ей работа.
Эрл Бентон накрыл на стол, расставил тарелки и стаканы, разложил столовые приборы, салфетки и теперь сидел за столом напротив Мелани, в рубашке, с плечевой кобурой, читал газету. Когда находил что-нибудь необычное, шокирующее или забавное, зачитывал заметку вслух.