Дверь в иной мир
Шрифт:
– Как это?!
– Внутри у Сащки все перевернулось, появилась надежда. У него даже голос задрожал.
– А вот как!
Существо ухватило своей лапищей Сашкину голову, сжало гибкими и сыроватыми пальцами словно какой-нибудь апельсин или яблоко. Размахнулось.
– Сто-ой!
– завопил Сашка.
– Чего это?
– удивилось существо.
– Вы мне сначала все объясните, как да что! А потом уже будем возвращаться...
– прохрипел Сашка. Он теперь смотрел прямо в лиловые глаза - существо поднесло его голову к своей морде. Вид у него был неприятный и жутковатый. Но Сашка и глазом не моргнул - в гостях
– А чего тут объяснять-то?
– удивилось существо.
– Вот щас как швырну в стенку, так и выскочишь сразу, где положено, чего тут разговоры-то разговаривать?!
Сашка не дал ему и секунды на размышления, сомнения.
– Нет!
– выкрикнул он.
– Давайте погодим немного!
Не хотелось Сашке во второй раз пробовать собственной башкой крепость кирпичной стены. Да и представил он, как влетит вдруг его голова сейчас в Светкину комнату, как завопит она, а то и в обморок грохнется! Мало ей, что ли, его безголового тела у батареи?! Там сейчас, небось, уже и санитары, и следственная бригада, и отпечатки снимают, и понятые через плечи заглядывают... и тут вдруг его башка влетает! Нет, погодить надо было непременно!
– Вы мне хоть малость о себе поведайте, прошу вас, перед расставанием, ведь такая встреча, такая встреча!
– залебезил Сашка.
– А какая встреча такая? Дело обыденное!
– ответило существо.
– Как это?! Ведь первый контакт двух миров!
– завопил Сашка.
– Это кому как, - вяло просоиело существо, - нам все эти ваши дела уже надоели порядком, скукотища жуткая, хоть бы сменили чего!
– Так вы нас видали раньше?!
– И раньше, и позже, мы вас по-всякому видали! Это у вас там телевизоры и всякая такая мура, а у нас нету ничего, только на вас-то и глазеем...
– Существо особо горестно вздохнуло. И выдало замогильным шипом: - Все вы нам настроение портите только! Эх, и безрадостное же зрелище!
Сашка был поражен. За ними наблюдают... да чего там, всегда наблюдали, следили! А они как младенцы-несмышленыши! Они-то и не подозревали! А может, врет?
– Не-е, правда!
– проговорило существо, угадывая мысли. Тошно нам на вас глядеть, тошно и противно, вот что я скажу!
Сашка вдруг обиделся, взъярился.
– Тошно, так и не смотрите!
– заявил он довольно-таки строго, позабыв про дипломатичность.
Существо сжало его голову еще сильнее, поднесло к самым глазам, заглянуло в Сашкины глаза. И тому показалось, что существо это сейчас проникло внутрь его мозга, читает там что-то, самому Сашке не ведомое, срезает слой за слоем заложенное на всех уровнях сознания, подсознания и надсознания, срезает и тонюсенькими ломтиками перекладывает в свой мозг. Но ответило существо сразу:
– Как же не смотреть?! Мы не можем не смотреть! У нас зрение такое!
– Поня-ятненько-о, - протянул Сашка. Ни черта ему не было понятно.
– У нас один недостаток, - пожаловалось вдруг существо, видим мы только ваше прошлое и будущее во всех направлениях. А вот сего мига, настоящего, - не дано нам узреть! Может, это и к лучшему?!
Сашка пропустил большую половину мимо ушей. Уцепился за одно:
– Как это - во всех направлениях?
– Проще пареной репы!
– разъяснило существо.
– Ведь каждый поступок влечет за собою цепь других, так? А если там, скажем, человек
– Что?
– Вся цепочка изменяется. Все складывается в общих рамках развития, но иначе, понял?
Сашка на вопрос не ответил. Но задал свой:
– И сколько может быть таких направлений?
– А сколько хочешь!
– Вот это да-а!
– выдохнул Сашка. Ему вдруг показалось будто все можно переменить, все можно вернуть к лучшим денькам, к прежнему. Он поверил...
– Хошь, прошлое покажу?
– поинтересовалось существо, подбрасывая Сашкину голову на ладони как волейбольный мяч.
Сашке не очень-то нравилось подобное обращение, но он терпел. В чужой монастырь не суйся со своими обычаями.
– Нет, не надо, и так видал, - ответил он.
– Мне бы будущее!
– Какое?
– Ну-у...
– Сашка не сразу сообразил, какое именно ему будущее нужно.
– Да какое-такое?! Ну, то самое, которое должно было быть по цепочке-то по этой вашей.
– Понятно, - существо положило Сашкину голову на пол, отодвинулось, приподнялось на задние лапы - они оказались совсем короткими, раза в три короче передних.
– Тут надо все четко выверить! Та-ак, лежал ты тут, это у нас до миллиметрика, та-ак-с, направление было задано такое, значит, тридцать восемь градусов... двенадцать минут... секунды, угол... прицельная щель, та-ак-с, все точнехонько. Все! Приготовились! На сколько обзор давать?!
– Как это?
– не понял Сашка.
– Ну, стало быть, на сколько погружение в будущее и осмотр его?
Сашке стало страшновато. И он не решился на большой срок.
– Одной минуты за глаза хватит!
– сказал он с искусственной бодростью.
– Минута, так минута! Значит, зададим начальный импульс послабже, вот и всех делов-то! Начали!
Существо отошло на три шага, качнулось, подлетело к Сашкиной голове и с такой силой пнуло в нее своей корявой лапищей, что голова футбольным мячом ударила в невидимую стену, но не отскочила от нее, а напротив, пробила! Сашка ослеп от яркого света, все замелькало, закрутилось перед глазами, замельтешило.
Он не сразу понял, куда попал и что происходит. А когда понял, ему и вовсе стало плохо. Огромным усилием воли он заставил себя смотреть, слушать - ведь всего минута была в его распоряжении.
Он сам, а точнее, его невидимая голова, висела над стоящими в огромной комнате людьми, висела эдакой люстрой. А люди стояли вокруг гроба. В гробу лежал он сам, Сашка, убранный цветами, лентами, прочей мишурой, лежал бледный, но отнюдь не безголовый - наоборот с самой настоящей головой, напомаженным лицом, подкрашенными губами... Смотреть было и впрямь тошно. Но Сашка смотрел.
Над гробом рыдала мать, стоял хмурый отец, чуть дальше друзья, товарищи, сослуживцы, родственники, знакомые и вовсе не знакомые люди.
Но больше всего поразила Сашку стоящая у изголовья Светка. Она была в подвенечном платье, фате. Она плакала, но как-то очень уж красиво и изящно, словно напоказ. Плакала, прикладывая к подведенным глазкам кружевной батистовый платочек, еле слышно всхлипывая, шмыгая носом. Никогда еще Светка не была такой красивой и привлекательной как сейчас, с нее можно было просто картину писать под названием "Добродетель у гроба" или "С любимыми не растаются". Сашка чуть было сам не зарыдал во второй раз.