Дверь в лето (сборник)
Шрифт:
На следующий день пошел дождь. Жестянщики выбирали “Мисс Утреннюю Звезду”, в тот же день фирма косметики для трупов избрала “Мисс Санитарку”. Им-то зачем понадобилась реклама? Ведь на их продукцию всегда был спрос. Конгресс выделил один доллар тридцать семь центов, чтобы компенсировать Томасу Джефферсону Мику убытки, которые он потерпел, будучи помощником почтальона в рождественский наплыв писем в 1936 году. Сверх того, парламент согласился с назначением пяти генерал-лейтенантов прежде, чем разойтись после пяти минут заседания. Пациенты одного из приютов
— Что ты делаешь в воскресенье? — спросил он.
— Кинодеятель освободил меня. Теперь ты можешь на мне жениться.
— Ты же не можешь даже поручиться за меня. Миди — будь серьезной, моя дорогая. Что случилось?
— Я и сама давно собиралась уйти из киоска. Недавно там установили автомат для продажи кукурузных хлопьев вдобавок к автомату по продаже газированной воды. Сегодня два сеанса подряд никто не вызвал меня к своему месту — это никуда не годится.
— Сейчас я буду у тебя.
— Через одиннадцать минут?
— Идет дождь. Минут через двадцать — если повезет. Понадобился почти час.
Бульвар Санта-Моника стал судоходной рекой, а бульвар Сансет выглядел, как база подводных лодок. Пытаясь проехать по боковым речкам-улицам, которые вели к дому миссис Мегит, он обнаружил, что покрышки становятся помехой, когда колесо попадает в невидимый, но открытый водосток.
— Потти! Ты похож на пьяную крысу!
— Я уже распрощался с жизнью.
Брина сразу же завернули в домашний халат покойного мистера Мегита и напоили горячим какао, а его одежду миссис Мегит забрала сушить на кухню.
— Миди, ты знаешь, я теперь, так сказать, профессионально тоже свободен.
— Что? Тебя тоже уволили?
— Не только уволили. Мы с шефом давно расходимся во мнениях насчет моих предсказаний. Мощное дуновение “Года Невезения”; из-за этого он меня выкинул, хотя это был только предлог. Ему нужен кто-то, кто может использовать программу Ничего-Не-Знающих с научной двусмысленностью. Я не хочу вступать в это общество.
Он подошел к окну.
— Дождь все усиливается.
— Но у Ничего-Не-Знающих нет никакой программы.
— Я это знаю.
— Потти, ты должен был согласиться. Это ничего не значит. Со мной то же произошло три месяца назад.
— Черт побери! Каким образом? Она пожала плечами.
— Мне платят мои доллары. Они пригласили меня на пару собраний и отправили на покой. Вследствие этого я еще три месяца сохраняла свою работу. А как насчет тебя?
— Э-э… я сожалею, что ты это сделала, и это все.
— Тогда лучше оставайся на ночь здесь, со мной.
— Гм. Мне не нравится, что мой автомобиль на всю ночь окажется припаркованным в этой луже. Скажи мне, Миди…
— Да, Потти?
— Мы оба безработные. Не стоит ли нам уехать на север, в пустыню Мохаве? Может быть, там мы найдем сухое местечко?
— Весьма охотно. Но послушай, Потифар: это брачный договор или только предложение?
— Мне не нравится это “или-или”. Это только предложение провести отпуск вместе. Можешь взять с собой еще одного приличного человека.
— Нет.
— Тогда пакуйся.
— Сейчас. Но что я должна взять? Сегодня настал подходящий момент? Мы бежим, да?
Он посмотрел на нее, потом снова повернулся к окну.
— Не знаю, — медленно произнес он. — Этот дождь может лить без конца. Не бери с собой ничего, что тебе не понадобится, но не оставляй того, без чего ты не сможешь обойтись.
Пока Миди собиралась наверху, он забрал свои вещи у миссис Мегит.
Миди, в брюках, сошла вниз, неся две огромные сумки, а под мышкой — плюшевого медвежонка.
— Это Винни.
— Винни Пух?
— Нет, Винни Черчилль. Когда я чувствую себя не совсем хорошо, он осушает мои кровь, пот и слезы; тогда я начинаю чувствовать себя значительно лучше. Ты же сказал, что я должна взять с собой все, без чею не могу обойтись? — она озабоченно посмотрела на него.
— Верно, — он взял сумки. Миссис Мегит, кажется, удовлетворилась его объяснением, что Миди хочет посетить тетку (вымышленную) в Бейкерсфилде, прежде чем присмотреть себе новую работу. И все же он очень смутился, когда она обняла его, поцеловала и попросила позаботиться о “ее маленькой девочке”.
Бульвар Санта-Моника был перекрыт. Пока они двигались в потоке машин по Биверли-Хиллс, он включил приемник, раздались квакающие и щелкающие звуки, потом, наконец, стала слышна одна из местных станций:
— …нас Кремль, — сказал высокий, резкий голос. Итак, действительно, до захода солнца нужно покинуть город. — Вот наш нью-йоркский корреспондент, который в заключение хочет сказать лично вам, что в такое время, как это, каждый сам должен выбирать, где ему быть. А теперь сообщение о…
Брин выключил приемник и быстро взглянул на Миди.
— Не беспокойся, — сказал он. — Они говорят это уже целый год.
— Ты думаешь они блефуют?
— Не то. Я же сказал тебе: не беспокойся.
Но то, что он сам собрал с ее помощью, было похоже на отчаянную попытку взять все необходимое для выживания: все консервы в доме, все теплые вещи, спортивное ружье, из которого не стреляли больше двух лет, аптечку первой помощи и все, что было в медицинском шкафчике. Он просто бросил все мелкие вещи в картонную коробку, сунул в нее ящички и пальто и накрыл крышкой. Потом они еще раз поднялись по шаткой лестнице наверх, чтобы проверить, все ли взяли.