Дверь в никуда
Шрифт:
Медленно, держась за стенку машины, женщина в форме поднялась на ноги. Сквозь клубы черного дыма она увидела фасад магазина. Крыша на здании отсутствовала. Ей были видны висящие пролеты лестниц, жалкие останки обвалившихся этажей. Все еще сыпались куски кирпичей. По дороге, спасаясь от падающих обломков, бежали какие-то люди, другие спешили им навстречу. Кто-то без движения лежал на тротуаре.
Усилием воли она заставила себя покинуть укрытие и вышла на дорогу. Под ее черными лакированными ботинками захрустели обломки стекла. Подняв руку в черной перчатке,
Вскоре, сверкая мигалками и петляя на полной скорости среди стоящих в беспорядке автобусов и легковушек, появился первый патрульный автомобиль.
На дороге неподвижно лежал мужчина. Между пальцев его прижатой к щеке руки сочилась кровь, а сам он был как-то неестественно, жутко спокоен. Женщина опустилась возле него на колени. Здесь, около этого человека, вой сирен оказался особенно громким и резким.
Полицейский автомобиль резко затормозил у бордюра, и из него выскочили двое. У одного в руках был мегафон, и он сразу закричал в него: «Назад! Все назад!»
Один за другим люди, толпившиеся на тротуаре, стали медленно, шаг за шагом отступать от все еще окутанного клубами дыма разрушенного здания.
– Возможны новые взрывы, – разносился над улицей голос, усиленный мегафоном. – Пожалуйста, все отойдите как можно дальше.
Толпа еще подалась назад, на тротуаре остались только раненые и те, кто оказывал им первую помощь.
Внизу, в темноте, среди обломков и известковой пыли, мужской голос снова и снова спрашивал: «Вы слышите сирены? Вы их слышите?»
Наконец Энни произнесла: «Да…».
– Говорите громче, – попросил мужчина.
– Да! – повторила она и вдруг, внезапно для самой себя, задала мучивший ее вопрос: «Зачем вы это сделали?»
Наступило молчание, а потом она услышала, как что-то или кто-то двигается, стараясь приблизиться к ней. Вдруг совсем близко от нее вновь раздался знакомый голос:
– Это сделал не я… Должно быть, сработало какое-то взрывное устройство, а может, это был взрыв газа.
– Взрыв!
Она сразу вспомнила кадры телевизионных новостей с трупами среди каменных развалин. В мозгу всплыли виденные в кинохрониках картины разбомбленных горящих лондонских улиц и красноватого от пожарищ собора святого Павла, она представила себе дымный гриб над Хиросимой.
Эти страшные образы пронеслись перед ее мысленным взором с необычайной яркостью, а на смену им опять пришла всепоглощающая тьма. Энни ошеломленно старалась увидеть хоть что-нибудь в этой беспросветности.
Значит, это взорвалась бомба! Бомба похоронила ее под грудами камней, бетона, битых елочных игрушек, железа.
И та самая дверь, которую несколько минут назад перед ней предупредительно открыли, сейчас лежала, придавив ее всей своей тяжестью.
Осознав весь ужас случившегося, всю безысходность своего положения, Энни простонала:
– Что же будет? Господи, какой кошмар…
Мужчина пытался сообразить, как сможет он подобраться
– Что вы хотите сделать? – казалось, Энни сейчас может закричать от страха.
– Да успокойтесь же! Я пытаюсь подползти к вам поближе, чтобы помочь, если смогу. Где у вас болит? – Он представил, как она сейчас старается ощупать свое тело.
Наконец послышался ее голос:
– Я не чувствую ног… Бок болит… и что-то тяжелое свалилось на меня, кажется, дверь. А вы…
Он уловил в ее голосе сомнение и такую неуместную в данной ситуации подозрительность.
– Да нет же, я не причиню вам зла. Я хочу облегчить ваши страдания, если получится. Вероятно, эта дверь вас и защемила.
– И мои волосы… Их прижало. Не могу повернуть голову.
Вот теперь он вспомнил эту женщину. У нее были длинные густые светлые волосы. Он обратил на них внимание, когда она шла перед ним к выходу.
– А вы можете хоть чем-нибудь пошевелить? – настойчиво допытывался он.
– Рукой… и левой ногой, немного…
Затем до него донеслось легкое позвякивание, видимо браслет на часах задел на обломок кирпича, потом тихое царапанье ее пальцев, тянущихся к нему. И тогда он сам вытянул свою руку так, что даже заболели мускулы, дальше, еще дальше! Осколки разодрали ему кожу на запястье. И вдруг каким-то чудом, совершено случайно их пальцы встретились! И сразу же, как будто боясь вновь потеряться в кромешной тьме, их ладони сплелись с неожиданной силой.
– Спасибо, Господи! – чуть не вскрикнула Энни. Эта рука в темноте казалась такой надежной. Ее пожатие было до боли знакомо, почти родным.
Мужчина услышал, как из груди женщины вырвался вздох облегчения, когда ее холодная как лед рука оказалась в его ладони.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Энни.
– Энни… Мне всегда нравилось это имя. А меня – Стив.
– Стив…
Для них оказалось очень важным произнести вслух свои имена. Как будто этим они доказывали себе и всему миру, что все еще живы после всего этого кошмара и смогут пережить все остальное. Энни почувствовала, как он успокаивающе поглаживает пальцем тыльную сторону ее ладони. Ужас постепенно разжимал свои объятия, и ей стало легче дышать. Она повернула, насколько смогла, голову в его сторону. Но волосы продолжали цепко удерживать ее.
– А я думала, что это ты все устроил, – сказала она. – Прости, пожалуйста. Я боялась тебя.
– Нет… Это не я. Я, как и ты, просто хотел купить что-нибудь к Рождеству.
Рождество, рождественские подарки… Дорогие, переливающиеся всеми красками стеклянные шары, сверкающие нитью серпантина и мишуры, елочные ветви в витринах и, снег, падающий на зимние улицы, – когда это было? Где все это теперь?
Теперь – только темнота, страшная яма. Насколько она глубока?
Сразу после взрыва у Энни было чувство, что она целую вечность падала и падала в бездонную пропасть. Что сейчас находится над нею и ее товарищем по несчастью? Какая масса каменных обломков отделила их от чистого воздуха и зимнего неба?