Дверь в зеркало

Топильская Елена Валентиновна

– Но они клянутся, что в квартиру никто посторонний не входил. И не выходил, они б заметили, – тут же торопливо добавил участковый. – Ну так что, Спартак Иванович? Сами будете оформлять? Или как?

Спартак Иванович, не отвечая, походил по комнате. Взял с журнального столика паспорт умершего, пролистал его.

– Тридцатого года рождения, – задумчиво пробормотал он. – Это ж сколько ему было? Семьдесят с гаком? Внешних признаков нет? – спросил он участкового.

Тот развел руками:

– Ну, я посмотрел... В общих чертах...

Спартак

Иванович неодобрительно покачал головой.

– Тогда ждем Айболита, – решил он.

Участковый заметно расстроился.

– А может, так осмотрим? А? Без медика? И до вскрытия оставим? – робко предложил он.

Но тут в дверь позвонили. Участковый метнулся открывать и вернулся вместе с худенькой женщиной средних лет, тащившей черный квадратный чемодан с острыми углами.

– Привет, Спартак, – кивнула она следователю. Тот кивнул в ответ. – А это кто? – бесцеремонно вопросила она, указав острым подбородком на Антона.

– Новенький наш, Лариса.

– Отлично, – сказала Лариса, с грохотом поставив чемодан на пол. Открыв его, она извлекла резиновые перчатки, подула в них, ловко натянула и встала перед сидящим на стуле трупом, склонив голову набок.

– Чего осматривать будем? – спросила она, не отрывая глаз от трупа. – Сам старичок концы отдал или помогли?

– Да вроде сам, – почти в один голос ответили Спартак Иванович и участковый инспектор, и Лариса обернулась к ним.

– А чего меня дернули? – неожиданно сварливо спросила она. – У меня в Колпине убийство тухнет, а я к вам на смерть от старости приперлась.

– Ты уж глянь, Лариса, – попросил Спартак Иванович заискивающе. – Вон, в прошлый раз участковый колотое ранение проглядел. Да не ты, – успокоил он сотрудника милиции.

– Слышал я про этот труп, – отозвался участковый. – Там тоже мужик сидел за столом. Ни крови, ни повреждений на одежде. А потом оказалось, что его шилом в сердце ткнули. Поди знай...

– А рубашку на груди расстегнуть слабо было? – усмехнулась Лариса.

– Да кто ж знал? А потом, даже если бы и расстегнул... Там же дырочка микроскопическая.

– Ага. Вот он и написал в протоколе: «Не выдержало сердце», – сообщил Спартак Иванович. – В морге посмотрели и говорят – раневой канал десять сантиметров, тут никакое сердце не выдержит.

– Ну, тогда давайте глянем, – согласилась Лариса и махнула рукой Антону. – Тебя как зовут, новенький?

– Антон. Борисович, – ответил Антон, смутившись отчего-то.

– А чего покраснел-то, Антон Борисович? – усмехнулась Лариса. – Помоги мне деда положить.

– Что? – не понял Антон.

– Ну, как я его смотреть буду на стуле? Давай его положим на пол.

– А... А это следователь должен делать? – ужаснулся Антон.

– Следователь еще много чего должен делать, что тебе и в страшных снах не снилось, – похлопал его по плечу Спартак Иванович. – Так что берись за руки... Или за ноги, Лариса?

– Справимся, – отмахнулась Лариса. – Ну давай, не спи, – обратилась

она к оцепеневшему Антону, горько пожалевшему в этот момент, что он отказался от работы на гражданском надзоре.

Сдерживая подступившую тошноту, но стараясь не показать виду, Антон, сам не помня как, вместе с женщиной-экспертом стащил грузное тело старика со стула и разложил на полу. Лариса присела над телом, распахнула у него на груди стеганую домашнюю куртку, расстегнула брюки. Антон старался не смотреть на ее манипуляции.

Наконец Лариса поднялась на ноги и с треском сорвала с рук резиновые перчатки, бросив их на пол рядом с трупом.

– Все чисто, – проворчала она. – Ерундой вы занимаетесь.

Участковый облегченно вздохнул, а Спартак Иванович потер руки.

– Рано радуешься, Спартак, – сказала ему Лариса. – Раз уж я приехала, изволь писать протокол.

Спартак Иванович хохотнул.

– Вон, молодой напишет. А у меня дел по горло.

Антон испуганно посмотрел на наставника.

– Я же не знаю, как...

– Не волнуйся, – успокоил его Спартак Иванович. – Опиши обстановку, а труп тебе Лариса продиктует.

– Я тоже поеду, – осадила его Лариса. – Ты давай, набросай где-нибудь позу и трупные явления, – обратилась она к Антону, – потом впишешь в протокол. Где расписаться?

Спартак Иванович вытащил откуда-то бланк протокола осмотра, повертел его, прикидывая, сколько места займет текст, и ткнул пальцем туда, где должна стоять подпись эксперта. Лариса взяла у него ручку, размашисто расписалась, отдала Антону листок с описанием трупных явлений и быстро продиктовала, в какой позе находился труп до того, как они положили его на пол.

После этого они со Спартаком быстренько собрались и отбыли, Антон не успел даже «до свиданья» сказать. Участковый подмигнул Антону и пообещал, что вернется через полчаса его проведать и помочь, если что, с составлением бумаг. После чего тоже радостно смылся.

Антон остался один. Он не сразу вспомнил про эксперта-криминалиста, который вместе с ними приехал на место происшествия, но почему-то совсем не подавал признаков жизни. Он отправился искать криминалиста по бесконечному коммунальному коридору, удивляясь, что в квартире так мало жильцов и такие длинные коридоры, и на кухне обнаружил мирно посапывающего толстяка-эксперта, приклонившего голову на собственный криминалистический портфель.

Кухонька была очень скудно обставлена старыми советскими гарнитурами, но в то же время казалась чистенькой и светлой. Под раковиной стояли аккуратные кошачьи миски для корма и воды, на столах – ничего лишнего, ни закопченных сковородок, ни проросших луковиц. Столов было три, видимо, по числу жильцов. Антон довольно быстро определил, какие столы принадлежат пожилым соседкам, а какой стол занимал покойный. На его столе возле стены стояли в ряд пустые бутылки из-под водки и коньяка, числом всего пять. И банка из-под шпрот, вся в папиросном пепле.