Дверь в...
Шрифт:
Он сглотнул, его лицо при этом осталось непроницаемым, когда он посмотрел мне в глаза. Он открыл рот, но медлил, как будто не знал, что ответить. А потом прошептал:
– Мне не надо спать.
Я уставилась на него, как на инопланетянина. Он много чего мне рассказал о себе, но, очевидно, мы обсудили далеко не все аспекты его сущности. Я знала, что он сильный и быстрый, что он неуязвим, и даже серебряные пули, солнце и чеснок принадлежат к разряду мифов.
– Совсем? – спросила я, пытаясь не удивляться. Я испытала облегчение, что мне не придется делить с ним кровать. По крайней мере, не сегодня.
– Совсем, – ответил он. – Я… почитаю тут тихонечко, если ты не против.
Было похоже, что он хотел сказать что-то еще, но он закрыл рот и просто смотрел на меня. От его взгляда мое телу дружно разбегались мурашки, формируя где-то в центре груди щемящую боль, только я не могла понять, что это такое. Это чувство, с одной стороны, заставляло меня трепетать, мою кожу, мое сердце, все мои рецепторы. С другой стороны, пугало, потому что я не знала, что это, и почему оно так сильно.
– Конечно, - я с трудом отвела глаза и, смущаясь, отправилась спать. Даже спиной я чувствовала, как он смотрит на меня.
Я легла лицом к стене, чтобы не искушать себя. Я не знала, продолжает ли Эдвард смотреть на меня или отвернулся в монитор, но не хотела проверять это, боясь сделать что-нибудь неправильное. Почему-то казалось, что если в моем доме мужчина, то он не может быть просто другом. Я гнала от себя глупые мысли, что он попросту может нравиться мне. Этого не могло быть, я никогда не была легкомысленной. А одного дня явно было недостаточно, чтобы пришли чувства. Так что я решила, что это всего лишь его необычная природа возбуждает во мне… любопытство, не более того. Конечно.
С этой мыслью я и уснула, проворочавшись ни один час.
***
Утро встретило меня солнечными лучами, бьющими через окно. Все вчерашние события казались сном. Я повернула голову и увидела закрытый ноутбук. В доме было тихо, как будто я одна. На секунду я даже поверила, что все события Хэллоуина мне попросту приснились, и сегодня окажется двадцать девятое октября.
Но уже через мгновение в душе зашумела вода, и я поняла, что все случилось в действительности.
Одним из моих чувств оказалась радость, печально было бы потерять нового знакомого, загадочного и привлекательного. Может, привыкнуть к постоянному присутствию постороннего в доме будет не так уж и трудно. Любопытство ко всему нечеловеческому в Эдварде возбуждало во мне желание узнавать его больше. Кому еще когда-либо выпадал такой уникальный шанс?
Я встала и сразу переоделась, чтобы не смущать
Он немного повернулся, и я заворожено проследила за изгибом его спины, обратила внимание на стройные ноги… Он был высоким и весьма мускулистым, идеально сложенным. За такую фигуру его взяли бы работать в любое модельное агентство! Тем более с его красивым лицом.
Вода утихла, и я поспешила в кухню, пока меня не застукали за подглядыванием. Мое сердце все еще бешено колотилось, когда он вышел, и я боялась посмотреть в его сторону – вдруг он в одном полотенце? Я не знаю, как на это реагировать.
– Что это? – спросил он, подходя со спины и беря длинными пальцами яйцо, которое я приготовила, чтобы сделать себе яичницу. Чпок – и с характерным хрустом яйцо лопнуло, а я отпрыгнула, чтобы не запачкаться, пока потрясенный Эдвард стоял, с открытым ртом глядя на клейкий прозрачный белок, стекающий по его пальцам.
Он был одет, к счастью. Только волосы были мокрыми, беспорядочными прядями спадая на лоб.
Я не выдержала и рассмеялась над выражением его лица, брезгливого и одновременно растерянного.
– Прости, я не знал, что оно такое хрупкое, - он беспомощно взглянул на меня, и я показала ему на раковину, чтобы он вымыл руки.
– Это яйцо, - пояснила я. – В нашем мире еще есть птицы.
– Ах, да, что-то припоминаю, - ворчливо ответил он, вытирая руки полотенцем, после чего подошел поближе, чтобы посмотреть, как я разбиваю яйца на сковородку. От запаха яичницы и масла он морщился.
– Из них потом вылупляются птенцы, они вырастают, большие птицы снова несут яйца… - рассказывала я, и протянула ему еще одно яйцо, но он, скривившись, отказался.
– Не нужно разговаривать со мной, как с идиотом, - попросил он немного раздраженно, когда я все чаще стала улыбаться тому, каким наивным он был в моем мире. – Я знаю, что такое птицы.
– Прости, - я сложила губы вместе, не собираясь больше потешаться. Хотя выражение его растерянного лица забавляло меня, все еще стоя перед глазами.
Ела я в молчании. У меня кусок в горло не лез, потому что Эдвард сел напротив и с интересом следил за каждым моим движением. Я бы сказала ему, что это невежливо, но вспомнила, что он был воспитан совершенно иначе.