Дверь. Альбом
Шрифт:
Откуда я знала, что он цитирует из «Эссе о смерти» Бэкона? Вскоре он тихонько удалился, сказав, что будет на Юклид-стрит, если понадобится. Но там его не было. Его метла и тележка, бесхитростные инструменты, необходимые для работы, были там. Он же снова занялся подметанием только к вечеру. Когда я увидела его, он сказал мне, что почувствовал себя плохо.
— Она была очень добра ко мне, — объяснил он.
Я теперь вспоминаю, каким он был в период наших несчастий: довольно неопрятная белая фигура, то появлявшаяся, то исчезавшая. Его почти никто не замечал. Человек
Он удалился до того, как сирена полицейской машины завыла у наших ворот. К тому времени появились представители семей, живущих в поселке. Некоторые из них были не полностью одеты. Джордж Тэлбот старался уговорить свою мать не подходить и размахивал руками, но она подошла, как и мисс Лидия. Появился мистер Дэлтон в халате. Пришла мама. Она стала требовать, чтобы тело было перенесено в дом Тэлботов, пока не приехала полиция. И почти перед самым появлением полицейских я увидела Хелен Веллингтон. Она была в пижаме, с сигаретой в руке и выглядела беззаботно.
Все это — как фотография, сохранившаяся в моей памяти, фон, на котором выделялась Эмили Ланкастер, лежавшая на боку на теплой летней земле и даже мертвая выглядевшая неуклюжей.
У нее была прострелена голова — быстрая и милосердная смерть. Но, как и другие, я думала только о самой смерти, об убийстве. А было ли это убийство?
Два полицейских, попросивших всех отойти в сторону, искали оружие около трупа, проверяя версию самоубийства. Они старались не наступать на землю, оставались на дороге. Однако оружия не было. Если оно не лежало под трупом, значит — совершено второе убийство.
В это время со ступенек кухонного крыльца сбежала Маргарет Ланкастер. Глаза ее были широко раскрыты. Она была в полусумасшедшем состоянии. Первой к ней подошла Элен и попыталась увести домой. Но Маргарет вырвалась и подбежала к нам.
— Я хочу ее видеть! Я должна ее видеть. Оставь меня, Элен. Я сказала, не трогай меня.
Она прошла мимо нас, никого не видя и не обратив внимания на двух полицейских.
— Пожалуйста, не трогайте труп, — предупредил ее один из них. — Извините, мисс, но таковы правила.
Не думаю, что она понимала смысл этих слов. Тихо постанывая, она опустилась на колени и посмотрела на сестру. Потом неизбежность случившегося дошла до нее. Когда она встала, то выглядела уже спокойнее.
— Теперь я пойду, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я должна рассказать отцу.
Мама и Элен пошли вместе с ней. Потом я узнала, что она не впустила их в дом, заперев дверь.
— Она явно не соображала, что делает, — сказала мне позже мама. — Был слышен запах сгоревшей овсяной каши, которую Элен оставила на плите, но она просто захлопнула перед нашим носом дверь. Она была в ужасном состоянии. Неудивительно, что мистер Ланкастер
Это была следующая новость, которую мы узнали. Услышали о ней, когда полицейские были еще на месте преступления, внимательно осматривая землю. Вскоре тело унесли на носилках, аккуратно накрыв простыней. У мистера Ланкастера был инсульт. И доктор Армстронг подъехал к их дому как раз тогда, когда машина скорой помощи увозила тело Эмили.
О том, как это случилось, рассказал доктор, который пришел делать маме укол.
— Нет ничего удивительного, — заметил он. — Ему почти семьдесят, и он очень плохо себя чувствовал после убийства его жены. Я думаю, удар случился ночью.
— Ночью! — воскликнула мама. — Значит, он ничего не знает о том, что случилось с Эмили.
— Думаю, не знает. Маргарет пыталась рассказать ему, бедная девочка. В комнате было темно. Она села на край кровати и взяла его за руку. Он, кажется, открыл глаза. Во всяком случае, она так думает. Она попросила его держаться, поскольку есть новость. Но он не пошевелился. Это ее не испугало. Он всегда держал себя в руках. Когда она наконец сказала, что произошло, он продолжал молчать и не двигался. Она забеспокоилась и подняла шторы. И тут увидела, что что-то не так. Я послал за сестрой — она сама на грани беспамятства.
Доктор сомневался, что старый джентльмен поправится. Не только из-за возраста, но и потому, что он практически ничего не ел и не спал после первого убийства.
— Держал себя в руках, но внутри весь кипел, — так выразился доктор.
Что касается убийства Эмили, у него не было по этому поводу никакой версии. Он думал, что это мог быть несчастный случай.
— Каковы мотивы убийства? — спросил он. — Спокойная, миролюбивая женщина средних лет, преданная дочь, хорошая соседка. Кому нужно убивать ее? Дело в том, что все мы пытаемся связать это убийство с убийством миссис Ланкастер. Я считаю, что связи здесь никакой нет. Нет ничего общего между убийством топором и этим выстрелом. Там было бешенство.
— Какой несчастный случай? — спросила мама, отказываясь, так как теперь уже ничто не могло вернуть Эмили к жизни, оставить это второе преступление безнаказанным. — Если вы имеете в виду предположение Джорджа Тэлбота, что кто-то стрелял в кошку…
— Я этого не говорил, хотя все возможно. Но, принимая во внимание количество преступлений, совершаемых в наши дни, и особенно то, что произошло здесь недавно, каждый может считать вполне оправданным выстрел в фигуру, движущуюся по дороге после часа ночи.
— Но почему она шла по этой дороге? Вы можете это понять? Она снова от кого-то пряталась, как раньше?
— Вряд ли. Насколько нам известно, она сидела на крыльце кухни и ела яблоко. — Тут он вдруг повернулся и посмотрел на меня. — Послушайте, не стоит так волноваться из-за всего этого, Лу. У вас своя жизнь, у них своя.
И, видимо, потому, что я была очень взволнована, я возразила ему, хотя раньше этого никогда не делала.
— Вы так считаете? Мне кажется, доктор, что у меня еще не было своей жизни, что я не жила. Я — как мисс Эмили.