Дверь
Шрифт:
Зорина волокло за машиной. Он рычал подобно раненому медведю, но не отпускал дверцу. Кремнев затормозил, лихо развернулся юзом, исполнив совершенно каскадерский трюк, однако Зорина не стряхнул. Тогда он с ракетным ускорением направил машину к открытым воротам. Раздался глухой удар, и "Фольксваген" сильно тряхнуло - на полном ходу Зорин врезался головой и всем телом в створку ворот, его оторвало и отбросило.
"Фольксваген" стремительно удалялся от виллы Булавина.
– У нас есть фора, - пробормотала Зоя, тяжело дыша.
– Пока он залижет свои
– Что? Ты хочешь сказать, он и после ЭТОГО уцелеет?
– Да.
– Зоя, человек может выжить после таких огнестрельных ранений, при особом везении. Может даже временно сохранять активность в состоянии шока, мы это видели... Но человек не может выжить после удара головой о металл на скорости в сто километров в час.
– Я потом обьясню, - устало ответила Зоя.
– Поезжай сейчас прямо, там я покажу.
– Тебе многое придется объяснить, - зло сказал Кремнев, стискивая рулевое колесо до белизны в костяшках пальцев.
Богушевская лишь горестно вздохнула.
19.
В однокомнатной квартирке на втором этаже высотного дома, куда Зоя привела Кремнева (машину они бросили квартала за четыре отсюда) было тихо и полутемно. Включив свет, Кремнев первым делом заявил:
– Ты ранена, тебя нужно перевязать.
– Не надо.
– Нечего геройствовать, раздевайся. Мало ли что...
– Я не геройствую. Посмотри...
Зоя стянула свитер, скинула блузку. На её руке выше локтя, там, куда угодила пуля храброй экономки, Кремнев увидел следы крови и розовый круглый шрам на месте затянувшейся раны.
Ошарашенный Кремнев рухнул на диван.
– Что за чертовщина...
– Никакой чертовщины, просто специальный препарат, - обыденным тоном пояснила Зоя, снова надевая блузку, на рукаве которой запеклась кровь. Такой же принимает Зорин... То есть лже-Мартов... Поэтому он неуязвим, и я тоже.
– Бред какой - то, - Кремнев покрутил головой.
– Ну, я понимаю, небольшая рана... Но с ним...
– Подожди. Я все расскажу, дай отдышаться...
На кухне Зоя поставила чайник на плиту, но не стала ждать, пока он закипит. Из стенного шкафчика она достала бутылку водки, налила себе полстакана и выпила маленькими глотками. Кремнев молча подвинул к ней другой стакан. Она налила ему, села на табурет у стола и неожиданно безутешно разрыдалась.
– Я обманывала тебя, - простонала она, её опущенные плечи вздрагивали.
– Обманывала по своей воле, я была с ними... Но я больше не могла. С тех пор, как я узнала тебя... Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Дело не только в сексе, это лишь естественное следствие главного. Ты настоящий. Они все безумны, темны. Только ты - настоящий... Я люблю тебя.
Кремнев не знал, что и ответить. Он выпил водку, поставил стакан на стол. Он не верил Зое... Или верил? Кто способен разобраться в тайных побуждениях женского сердца? Может быть, она и теперь лжет, ведет какую-то двойную игру. А может быть, и нет.
По-детски Зоя протерла глаза кулачками и произнесла фразу, которую произносят все плачущие
– Тушь потекла...
Улыбнувшись помимо воли, Кремнев тут же спросил:
– Ты знаешь, где они держат Иру?
– Не знаю. Догадываюсь.
– Где?
– В Фоксхоле.
– Фоксхол? Это что, не в России?
– Погоди, дойдем и до Фоксхола... Дай же мне рассказать...
– Здесь есть сигареты?
– Да, есть.
Из комнаты Зоя принесла пачку сигарет, поставила перед Кремневым пепельницу, закурила сама.
– Знаешь, я говорила тебе и много правды, - она протянула руку, выключила газ под закипевшим чайником, но вместо чая или кофе снова налила водки в два стакана.
– Вся история с героином, знакомство с Зориным - все это правда, до единого слова. Ложь начинается потом. Зорин спас меня вовсе не из великодушия. История с героином подсказала ему, что я - та самая авантюристка, которую он может с исключительным успехом использовать в своих целях. Препарат бессмертия довершил дело. Да что я! За это они покупают кого хотят, правда, хотят далеко не каждого. У них тоже есть особые принципы и даже, как ни странно, своя мораль... Впрочем, я могу ошибаться. Возможно, этя мораль - только составная часть далеко идущих расчетов...
– Но кто они такие, Зоя?
– Коммунисты. Вернее, большевики - сталинцы. Так они говорят, хотя на самом деле они скорее всего горстка совершенно спятивших и исключительно опасных фанатиков. Они плетут заговор против всего человечества...
– Ну уж, - усмехнулся Кремнев.
– Как может горстка фанатиков представлять опасность для человечества? Попытаться захватить власть в России - ещё куда ни шло, старая добрая затея...
– Их не интересует Россия. Они замахнулись на весь мир.
– Зубы сломают.
– Боюсь, что нет. За ними - Фоксхол...
– Да что за Фоксхол такой? Это что - город, организация, арсенал?
– Фоксхол - это другой мир, в котором они творят, что им заблагорассудится.
– Другой мир? Гм... Ну да, наверное - в поэтическом смысле. Какая - то их вотчина, где они безраздельно господствуют. Но где это конкретно находится?
– Да нет, не в поэтическом. В самом практическом. Другая планета или другое измерение, не знаю точно. Туда можно попасть через Двери, открывающиеся в Пространстве и Времени...
Кремнев посмотрел на Зою с жалостью. Вне всяких сомнений, недавние потрясения повредили её рассудок. Еще бы! Убить одного человека, тяжело ранить другого, который вдобавок чуть ли не восстал из ада... От такого у кого угодно разум помутится.
– Зоя, - в голосе Кремнева прозвучала заботливая нежность.
– Выпей ка ещё водки в качестве снотворного да поспи пару часиков. А потом поговорим, ладно? Надеюсь, в эту квартиру твои заговорщили не явятся?
– И я надеюсь... Сняла квартиру потихоньку от них. Я ведь давно решила все тебе рассказать и думала о том, что нам может понадобиться убежище. Не думала только, что тебя придется спасать с боем...