Двери в песке
Шрифт:
– Именно туда мы сейчас и направляемся?
– Да. Я не стал бы зря тебя в это втягивать, но у меня сложилось впечатление, что они считают тебя специалистом по камням – поэтому, когда ты позвонил, мне пришло в голову, что ты сможешь подтвердить мой рассказ и они не станут сомневаться в том, что я привез им именно оригинал. Я не хотел вовлекать тебя, поверь; просто это вопрос жизни и смерти.
– Угу. Убьют нас всех.
– А зачем? Они получат то, что им нужно. К чему причинять нам вред?
– Мы свидетели.
– Чего? Да кто нам поверит? Нигде нет никаких записей, никаких доказательств
– От этой истории дурно пахнет. У нас нет достаточной информации, чтобы делать выводы о том, что ими движет.
– А что мне еще оставалось делать? Позвонить в полицию и рискнуть жизнью Мэри?
– Я уже говорил. Не знаю. Но ты мог бы воздержаться от того, чтобы вовлекать в эту историю меня.
– Извини, я принимал решение на ходу и мог допустить ошибку. Но я же предупредил тебя об этом заранее. Я знаю, что должен был объясниться; именно это я сейчас и делаю. Мы еще не приехали на место. Я хотел предложить тебе выбор, когда закончу рассказывать. Теперь, когда ты все знаешь, выбор за тобой. Только учти, мне нужно торопиться.
Он посмотрел на часы.
– Когда мы должны с ними встретиться? – спросил я.
– Примерно через полчаса.
– Где?
– В восьми милях отсюда, так мне кажется. Я еду, руководствуясь приметами, которые они мне дали. Потом мы должны будем припарковаться и ждать.
– Понятно. Ты конечно не узнал голос или что-нибудь в таком роде?
– Нет.
Я посмотрел на фальшивый камень, наполовину матовый или наполовину прозрачный, в зависимости от того, как на него посмотреть, очень гладкий, с тонкими молочными и красными прожилками внутри. Он чем-то напоминал ископаемую губку или кусок коралла, отполированный, как стекло, и сверкающий в узлах и гранях. Внутри были разбросаны крошечные черные и желтые точки. В длину камень составлял около семи дюймов, а в ширину дюйма три. И он оказался тяжелее, чем я думал.
– Красивая штука, – заметил я. – Ни за что не смог бы отличить один от другого. Да, я с тобой.
– Спасибо.
Мы проехали еще примерно восемь миль. Я смотрел по сторонам и пытался представить себе, что будет дальше.
Хал свернул на старую, заросшую травой колею – ее даже трудно было назвать дорогой – совсем недалеко от пляжа. Припарковал машину на границе с болотистой почвой так, что она оказалась со всех сторон закрыта деревьями. Потом мы вышли наружу, закурили и стали ждать.
С того места, где мы стояли, я слышал шум прибоя и чувствовал соленую влагу, которой был насыщен воздух. Почва была песчаной. Я поставил ногу на пенек и посмотрел на вонючие водоросли и тину, выброшенные прибоем на берег.
Несколько сигарет спустя, Хал снова посмотрел на часы.
– Они опаздывают.
Я пожал плечами:
– Вероятно, осматривают окрестности, чтобы убедиться в том, что мы здесь одни. Во всяком случае, я бы поступил именно так. И еще поставил бы своего человека у дороги.
– Да, похоже на правду, – согласился он. – Я уже устал стоять. Пойду посижу немного в машине.
Я повернулся, чтобы последовать его примеру, и увидел Джеми Баклера, который стоял за
– Это вы мне звонили? – спросил, подходя к нему Хал.
– Да. Ты принес его с собой?
– С ней все в порядке?
– Да. Камень у тебя с собой?
Хал остановился и развернул камень. Положил его на свою куртку.
– Вот. Видишь?
– Угу. Ладно. Пошли.
– Куда?
– Недалеко. Повернись кругом и иди в том направлении. Там есть незаметная тропинка.
Мы пошли по указанной им дорожке. Джеми замыкал шествие. Извиваясь среди кустарника, тропа постепенно подводила нас к пляжу. Наконец показалось море, сегодня оно было серым с белыми барашками. Потом тропа повернула в другую сторону, и довольно скоро я увидел то место, куда мы направлялись. Низкий, островерхий, устроившийся на склоне холма, с сорванными ставнями – пляжный домик, который видывал куда более спокойное море еще задолго до того, как я родился.
– В домик? – спросил Хал.
– В домик, – послышалось у нас из-за спины.
Мы стали подниматься по склону холма. Джеми обогнул нас по широкой дуге, подошел к двери и постучал – похоже, условным сигналом.
– Все в порядке. Это я. Он принес камень. И заодно привел с собой Кассиди, – сказал Джеми.
– Отлично, – донеслось изнутри, дверь открылась. Джеми повернулся к нам, кивком головы предложил нам войти и последовал за нами.
Я был не слишком удивлен, увидев Мортона Зимейстера за поцарапанным кухонным столом, на котором рядом с кофейной чашкой лежал пистолет. На противоположной стороне комнаты, за пределами территории кухни, в самом удобном кресле сидела Мэри, не очень туго к нему привязанная. Одна ее рука была свободна, а на столе рядом с ней стояла чашка кофе. В столовой со стороны кухни было два окна, и еще два в гостиной. На задней стене располагались две двери: одна, наверное, вела в спальню, а другая – в туалет или кладовку, решил я. Потолка как такового не было, так что без труда можно было рассмотреть балки и много свободного пространства, там же наверху я увидел рыболовные снасти, сети, весла и прочее барахло. В комнате стоял старый диван, пара плетеных кресел, низкий столик и две лампы. И потухший камин, перед которым лежал выцветший ковер. В маленькой кухоньке была небольшая плита, холодильник, шкафы и черная кошка, которая сидела на дальнем от Зимейстера конце стола и тщательно вылизывала лапы.
Увидев нас, Зимейстер улыбнулся, и только когда Хал попытался подбежать к Мэри, поднял пистолет.
– Ну-ка вернись сюда, – сказал он. – Она в полном порядке.
– Это действительно так? – спросил у Мэри Хал.
– Да, – ответила она. – Они меня не трогали.
Мэри была миниатюрной, немного взбалмошной, со слишком заостренными, на мой вкус, чертами лица блондинкой. Я опасался, что к моменту нашего появления она будет в истерическом состоянии. Однако, если не считать вполне естественных следов усталости, Мэри, как мне показалось, сохраняла присутствие духа, чем меня изрядно удивила. Возможно, Хал сделал не такой уж неудачный выбор. Я искренне за него порадовался.