Двести лет вместе. Часть первая. В дореволюционной России
Шрифт:
В 70-е вновь возникла некая перекличка, даже совпадения мнений, немыслимые полвека.
Например, в 1929 писал Шульгин: «Надо признать то, что было. Голое отрицание… что евреи ни в чём не виноваты – ни в российской революции, ни в консолидации большевизма, ни в ужасах коммунизма – есть самый худший путь… Уже большой шаг вперёд, если можно это огульное обвинение еврейства во всех бедах, свалившихся на Россию, в известной мере дифференцировать. Хорошо уже, если можно найти "оттенки"» [14] .
14
В.В. Шульгин. «Что нам в них не нравится…»: Об Антисемитизме в России.
К счастью, такие оттенки, и ещё гораздо определительней: осмысление и даже раскаяние, – у отдельных евреев прозвучали. И, при честном уме и мудром жизненном опыте, достаточно отчётливо. И как это радостно. И как это обнадёживает.
Вот Дан Левин, американский интеллектуал, переехавший в Израиль: «Не случайно ни один из американских писателей, пытавшихся описать и объяснить, что произошло с советским еврейством, не затронул эту важнейшую тему – ответственности за коммунизм… В России народный антисемитизм во многом связан с тем, что русский народ видит в евреях причину всего, что с ним сделала революция. Но американские писатели – евреи и бывшие коммунисты… не хотят воскрешать тени прошлого. Между тем забвение прошлого – страшная вещь» [15] .
15
Дан Левин. На краю соблазна: [Интервью] // "22", 1978, № 1, с. 55.
Одновременно с ним еврей-эмигрант из СССР напечатал: опыт русского (советского) еврейства, в отличие от европейского, чей исторический опыт «есть опыт столкновения с силой внешнего зла… требует взгляда не изнутри наружу, а наоборот, внутрь самих себя, и поиска… именно там»; «в нашей реальности мы столкнулись только с одной еврейской духовностью – и она была в Комиссаре – и имя ей было марксизм». А вот – о «наших молодых сионистах, которые умеют выказать столько презрения в сторону России, её хамства и дикости, отделяя и противопоставляя древнюю еврейскую нацию», – «я как-то ясно вижу, что те, кто сегодня поют надменный гимн, прославляя еврейство целиком (и ни малейшего чувства вины, ни малейшей потенции взглянуть внутрь), вчера говорили: "Я не против советской власти, если бы не её антисемитизм", а позавчера били себя в упоении в грудь: "Да здравствует великое братство народов! Вечная слава Отцу и Другу Гениальному товарищу Сталину!"» [16]
16
А. Суконик. О религиозном и атеистическом сознании // Вестник Русского Христианского Движения. Париж-Нью-Йорк-Москва, 1977, № 123, с. 43-46.
Но если сегодня ясно видеть, что столько евреев было в железном большевицком руководстве, а ещё больше – в идеологическом водительстве огромной страны по ложному пути, – то не встаёт разве вопрос о каком-то чувстве ответственности за тех? В общем виде спрося: существует ли моральная ответственность – не круговая порука, а ответственность – помнить и признавать? – Вот немцы следующих поколений признают ответственность перед евреями даже самым прямым образом, и морально, и материально, как виновники перед пострадавшими: вот уж который год платят компенсацию Израилю и личные компенсации уцелевшим пострадавшим.
А евреи? Когда Михаил Хейфец, которого мы не раз цитируем в этой работе, пройдя лагеря, проявил высоту души раскаяться от имени своего народа за совершённое евреями в СССР во имя Коммунизма – его желчно высмеивали.
Всё образованное общество, культурный круг – искренно не замечали в 20-е и 30-е годы никаких обид русских, даже не допускали, что они есть, – но сразу же ощутили обиды еврейские, как только они возникли. И, например, Виктор Перельман, издающий в эмиграции еврейский противосоветский журнал «Время и мы», – служил режиму в самом нечистом месте, в «Литературной газете» Чаковского, – до тех пор, пока не возник перед ним еврейский вопрос. Тогда – отшатнулся.
На более высоком уровне это обобщалось так: «Крах… иллюзий об органическом вхождении в российские общественные движения, о возможности что-либо в России изменить» [17] .
И
17
Р. Нудельман. Оглянись в раздумье…: [Круглый стол] // "22 . 1982, № 24, с. 112.
Уже из Израиля оглядываясь на московское кипение, пишет недавний участник его: «Большая часть русских демократов (если не большинство) – евреи по происхождению… Они не сознают себя евреями и не понимают, что их аудитория тоже в основном еврейская» [18] .
Так евреи снова оказались – в российских революционерах и, в наследие той русской интеллигенции, которую евреи-большевики рьяно помогали уничтожить в первое пореволюционное десятилетие, – также и истинным, и искренним ядром нововозникшей оппозиционной общественности. Так что и – никакое прогрессивное движение без евреев снова стало невозможным.
18
А. Воронель. Будущее русской алии // "22", 1978, № 2, с. 186.
Кто остановил поток лживых политических (и чаще полузакрытых) процессов? Александр Гинзбург. – Вслед за ним Павел Литвинов и Лариса Богораз. Не преувеличу, что их обращение «К мировому общественному мнению» в январе 1968, – не отданное капризам самиздата, а протянутое Западу бесстрашной рукой перед фотоаппаратами чекистов, – было рубежом советской идеологической истории. – Кто те семеро отважных, кто потянул свои чугунные ноги на Лобное место 25 августа 1968? – не для успеха протеста, но жертвой своей омыть российское имя от чехословацкого позора? четверо из тех семи – евреи. (А в населении их к 1970 – даже меньше процента, это ж надо и тут напомнить.) – Не забудем и Семёна Глузмана, не жалевшего своей свободы в борьбе против «психушек». – И многие московские интеллигенты-евреи из первых удостоились партийной кары.
Но от редких диссидентов можно было услышать хоть интонацию сожаления о прошлом своих еврейских отцов. П. Литвинов никогда нигде не обмолвился о пропагандной роли своего деда. Не услышим и от В. Белоцерковского, сколько невинных людей сгубил его отец, с тяжёлым маузером. На старость лет окунувшаяся в диссидентство коммунистка Раиса Лерт – уже и после «Архипелага» всё гордилась своей былой принадлежностью к той партии, «в которую вступила честно и восторженно» в молодости, «которой отдавала весь жар души, все силы и помыслы», и сама от неё пострадала, – но теперь это уже «не та» партия [19] . Не заранивается в ней, что ведь таково и сама тянется быть причастной к раннему партийному террору.
19
Р. Лерт. Поздний опыт // Синтаксис: Публицистика, критика, полемика. Париж, 1980, № 6, с. 5-6.
В поток диссидентского движения после 1968 вступил безоглядно – и Сахаров. Среди его новых забот и протестов было много индивидуальных случаев, притом самых частных, а из таких более всего – заявлений в защиту евреев-«отказников». А когда он пытался поднять тему пошире, – простодушно рассказывал он мне, не понимая всего кричащего смысла, – академик Гельфанд ответил ему: «Мы устали помогать этому народу решать его проблемы»; а академик Зельдович: «Не буду подписывать в пользу пострадавших хоть за что-то – сохраню возможность защищать тех, кто страдает за национальность». То есть – защищать только евреев.