'Двести' (No A, август 1994)
Шрифт:
Алексей Иванов, "Корабли и Галактика" ("Уральский следопыт", 1993: #10-12). Лет пять назад повесть того же автора "Охота на "Большую Медведицу" была воспринята публикой, мягко говоря, неоднозначно. Некоторые рецензенты примирились с объективной реальностью на том, что у автора такой хитрый литературный прием: имитировать полноценную литературу под лабуду с роковыми страстями, неудобоваримой психологией и языком школьного сочинения. На том и успокоились. Но с новым романом, полагаю, этот номер не пройдет. Хотя бы из-за эпического объема. И потом - стиль, язык, сюжет, терминология (своя и краде... виноват, заимствованная)! Это можно цитировать в веселых компаниях с любого места. Эффект гарантирую: бьет наповал. Правда, не исключены остаточные явления: взрывы в ушах, звездная пыль
Следом упомяну первые два тома сериала "Мир Асты": "Потрясатель тверди" А.Мазина и "Последний враг" Д.Григорьева (СПб.: Северо-Запад, 1994). Это, как гласит аннотация, "грандиозный проект, не имеющий аналогов в мировой фантастике". Группа литераторов, лингвистов, историков разработала, стало быть, концепцию планеты Аста. Ну вроде как борхесовские энциклопедисты: помните там, Тлён, Укбар и все такое прочее. В общем - подвижники. Герои - молодцы. Начинаешь осваивать тома этого амбициозного издания... М-да. Нет, братцы, это далеко не Борхес. И насчет "лучших традиций героической фэнтези" сильно преувеличивают. Скучно же, господа! Причем все слагаемые этой скуки - налицо. Занудная, вовсе не оригинальная в мелочах и отменно длинная в целом "краткая история Асты". Навязчивые следы беспрестанных заимствований у множества классиков и предшественников. Обильные, но вымученные неологизмы. Тривиальная психология. Средней вялости интрига. И как результат - объемистый набор общих мест такого рода беллетристики. Но помилуйте, куда проще обратиться к набившим себе руку зарубежным производителям такого продукта, а то и вовсе к известному руководству А.Свиридова, где эти же штампы изложены не в пример короче и веселее. Так что на "грандиозный проект" пока не тянет. На место в номинации, извините, тоже.
Еще в ассортименте имеются Ричарды Блейды отечественной сборки, выпущенные под псевдонимами и без оных (СПб.: Северо-Запад, 1994; СПб.: ВИС, 1994). Оказывается, есть мнение, что это тоже часть российской фантастики. Нет, я не отгораживаюсь и не бросаю тень, но ежели бы существовала номинация "Российские подделки под тамошнюю фэнтезийную халтуру" - там бы все эти пэры Айдена, промышляющие у Ворот Смерти, были аккурат на месте. А у нас задачи не те. Зачем нам определять, какую еще осетрину второй свежести научились на родных просторах сносно имитировать? И потом - для приличного литератора как-то характернее создавать собственные миры, а если уж совсем невтерпеж кого-то дополнить - так хотя бы тех авторов, чья литературная состоятельность отчетливо превышает уровень Джефри Лорда и иже с ним.
Пожалуй, достаточно.
* * *
Несколько иная ситуация, когда из нескольких произведений одного автора мы выбирали наиболее достойные (с нашей, естественно, точки зрения). Скажем, Владислав Крапивин, у которого мы прочитали в прошлом году пять новых повестей и романов представлен всего двумя вещами из цикла о Кристалле. (Хотя то же "Серебристое дерево с поющим котом" - вещь милая, но автобус, смею напомнить, не резиновый.) Или, скажем, мы включили в номинацию роман Кира Булычева "Заповедник для академиков" (М.: Текст, 1994), из цикла про реку Хронос, но не включили его же "Покушение на Тесея" (М.: Армада, 1994) из серии про Кору Орват. Здесь, кстати, мы учли и мнение автора, опубликованное в октябре прошлого года в "Книжном обозрении".
Некоторые же издания, о которых нам сообщали доброжелатели, живьем увидеть как-то не довелось. Соответственно, о какой номинации речь? Я готов, например, поверить на слово, что книга "Отруби по локоть" - это круто, забавно, заслуживает и прочее. Но где текст? Ходатаи и радетели такого рода изданий - где экземпляры для комиссии? Номинаторы "Странника" вон вообще имеют право содрать с любого заявителя "не менее десяти" (десяти!) экземпляров лоббируемого сочинения, а иначе от ворот поворот. Мы до такого уровня средневекового зверства покамест не дошли, но на один-два несчастных экземпляра имеет право комиссия или нет? А если на интересы комиссии наплевать, то отчего бы и не наплевать
Кстати, мой адрес: 410026, Саратов-26, а/я 1492, Казаков В.Ю. Можно, впрочем, высылать и другим членам комиссии. Или, если кому так проще, то Николаеву - мы с ним договоримся.
Разумеется, все эти призывы насчет обязательных экземпляров - наши уже всем надоевшие ритуальные восклицания. Никакого толку почти наверняка не будет. Но только если в один прекрасный момент кто-то что-то не обнаружит в номинации - исключительно по этой причине!
– просьба не обижаться, мы честно предупреждали.
Остается только сожалеть, что несколько весьма достойных вещей просто не успели до нас вовремя добраться и, соответственно, попасть в номинацию (в их числе и любимый мною роман С.Логинова "Многорукий бог далайна"). Мы постараемся, чтобы ничего не пропало, не забылось, не затерялось - и непременно было учтено при работе над списками следующего года.
* * *
Итак, списки готовы. Уже собираются и высылаются тексты для Бориса Натановича - он сможет прочитать все. А гостям "Интерпресскона" предстоит как-то найти и освоить хотя бы часть объемистой номинации, определиться и когда придет пора - проголосовать.
А тут, увы, все очень непросто.
Я говорил о пользе номинаций "Интерпресскона" как рекомендательных списков. Так-то оно так. Но нельзя не признать, что для прямой цели списков - голосования их объем явно велик.
Самое интересное, что никаких записанных норм и правил на сей счет не существует. Но есть устойчивая традиция - ей-то мы и продолжаем аккуратно следовать, невзирая на изменившиеся обстоятельства.
При подготовке самых первых списков для Б.Н. в 90-м году был по согласованию со Стругацким принят потолок - 20 позиций в разделе. Стало быть, Б.Н. выбирал в 91-м году по двум разделам ровно из 40 публикаций. Еще через год ("Бронзовая Улитка" 1992 года) разделов в номинации стало три, верхний предел не изменился, но и не все разделы заполнялись полностью. Тогда в списки попало 50 текстов из 60 возможных. В конечном счете здесь все зависело с одной стороны от долготерпения и благожелательности Б.Н., а с другой от усилий Николаева со товарищи по добыванию текстов. Все делалось аккуратно, все были друг другом довольны.
Начиная с 93-года по таким же спискам, как у "Бронзовой Улитки", стала присуждаться точно такая же внешне, но совершенно иначе определяемая правилами премия "Интерпресскон". При этом опять усложнились правила игры: разделов стало четыре, а количество допустимых позиций (нигде печатно так и не зафиксированное) - по прежнему 20 в разделе. Б.Н. по-прежнему знакомился со всеми кандидатурами списка, общее число в 93-м было даже чуть меньше, чем в 92-м - 48 из 80 возможных (если по разделам, то соответственно 8-16-15-9), все оставалось в порядке. Но гости "Интерпресскона" весьма приличную долю номинации просто не могли и не успевали прочитать: знание 50% списка было бы уже отличным результатом. Позиции списка оказались в неравных условиях не только по качеству, но и по степени доступности - и это сильно повлияло на результаты. Можно говорить всякое о недостатках или достоинствах известного романа В.Звягинцева, но для голосования наверняка самым существенным обстоятельством стало то, что огромное большинство собравшихся "Одиссея" читали.
"Интерпресскон-94". Ситуация в книжно-журнальном мире ухудшается, все труднее найти на книжных лотках нечто приличное из отечественной фантастики. А число позиций достигает между тем 55 из все тех же 80 возможных (по разделам: 9-18-17-11). Правда, по-прежнему невелико число произведений крупной формы, по прежнему около десятка позиций занимает публицистика. И все же... Все сложнее добывать тексты даже у явных фаворитов голосующих. (Уму непостижимо, что аж 36 человек прочитали "Неву" с "Гравилетом "Цесаревич", если за пределами Питера журнал днем с огнем не сыщешь. Впрочем... Прочитали ли?)