Двести веков сомнений
Шрифт:
Случай в Оннде забылся быстро; Д., к моему немалому удивлению, не сказал о происшествии ни слова. Правильно. Всё обошлось, а на похвалу мой начальник скуп. Да и полез я в ту лавку исключительно по глупости. Вот только ожог от треугольника всё ещё беспокоит.
Треугольник так и остался золотой стороной вниз. Я пытался повернуть его иначе, но — словно по-другому и быть не может — нет-нет, да и повернётся, как прежде. Раньше такого не было, и по-прежнему никакой магии от него не исходит! Нет, неспроста мне его дали.
Я успел повидать многих. В том числе ту самую Росомаху —
Д. отыскал меня в саду, где постепенно собирались гости (приёмы — ритуал сложный, я не стал любопытствовать, просто выполнял заученное). Встретились мы у столика с прохладительными напитками, и я поначалу не узнал начальника. Чёрный строгий костюм, трость, шляпа. Вот это да! Рядом стояла Кинисс (она была не единственной хансса на приёме, как я заметил впоследствии), тоже во множестве украшений, заменяющих ей одежду.
— А, вот и ты! — воскликнул Д. так громко, что многие обернулись, поглядывая в нашу сторону. — Ну, как дела?
Пока мы болтали о разных пустяках, я потихоньку присматривался — боковым зрением. Привычка уже. Многие ольты вокруг представляли здешнюю власть, но были и гости: темнокожие ольты, уроженцы островов (да не все ольты живут на Большой Земле!) и даже, — как мне показалось — их ближайшие родичи, найя , когда-то решившие перебраться под землю. Ничем особенным они на взгляд не отличаются. Только все, как один, светловолосые. Во всём остальном — ольты как ольты. По словам Д, , в лунном свете кожа у найя отливает синим оттенком, а глаза едва заметно фосфоресцируют.
— Так… все три правителя уже здесь. — Д. неторопливо озирался, пока мы, все трое, медленно брели по тропинкам. Сверху, говорят, тропинки образуют сложный и красивый узор. Ни разу не интересовался, какой именно. Но у ольтов, как известно, практически не бывает незначащих деталей. Д. меня убил бы за слова «у ольтов», но в данном случае обобщение уместно. Практически бессмертные, они, вместо того, чтобы пренебрегать всякими мелочами, наоборот — ни одну из них не обделяют вниманием.
— Тот, который выше остальных, Кельивен Аманнор… — Д. сделал паузу, глядя на меня выжидательно. Я взглянул на того, о ком он говорил и закончил:
— …анс Анварт.
— Верно, — похвалил меня Д. едва заметной улыбкой. — Второй правитель вон там, у фонтана. В светло-серой накидке. Негвиартон…
— …анс Танмаи. Постойте, как же так? Танмаи? «Скитальцы…»
— Тс-с-с, — предостерегающе прошептал мой начальник. — Не забывай, где находишься. Что в этом странного?
— Но она… но их совсем немного!
— Что с того? Вон там… нет, рядом со входом в дом. Третий. Его можно встретить
— …анс Теренна, — закончил я машинально и почувствовал, что меня бросает в жар. — Анс Теренна…
Д. смотрел на меня, глаза его смеялись.
— Перестань, — вмешалась Кинисс. — Не превращай приём в экзамен. Обучение окончено, пусть сам во всё вникает. Лучше скажи, кто пригласил Клеммена.
Д. нахмурился.
— Какое это имеет значение? — осведомился он. — Пусть сам определит.
— И определю, — я действительно едва не вышел из себя. Меня, действительно, должен был пригласить один из правителей — так положено. Никакого влияния Бюро здесь не имеет; более того, и Кинисс, и Д. сюда пригласили не как сотрудников Бюро.
Интересно, за какие заслуги пригласили моё начальство? Пока я размышлял, сама собой сформировалась картина. Я знал, что и Кинисс, и Д, приглашены Кельивеном (оба были с ним на короткой ноге). А кто обратил внимание на меня?
Что-то пошевелилось у меня на шее.
Я вспомнил, что там у меня, и едва не расхохотался. Подсказка!
— Сенверриал, — произнёс я с должной долей неуверенности, предварительно изобразив упорное размышление.
— Ловко, — произнёс Д. с одобрением. — Правильно. Но почему он, и за что — не знаю.
Тихо прозвенел колокольчик.
Ворота дома (правильнее сказать, дворца) величественно распахнулись, приглашённые начали входить внутрь. Ну, Клеммен, держись. Сейчас потребуется всё, чему тебя учили. На приём подобного ранга я попал впервые, и следует оставить о себе как можно более хорошие впечатления. Народу было человек сто пятьдесят, гости продолжали прибывать. Опаздывать не полагается впервые приглашённым, все прочие вольны появиться, когда захотят.
Я появился минут за пять до официального начала, моя совесть чиста. Хоть ни один взгляд ко мне непосредственно и не обращался (со стороны могло бы показаться, что я попал сюда по ошибке и слуги не догадались ещё выставить меня), но я ощущал, что постоянно нахожусь под пристальным вниманием. Наверное, примерно так ощущала себя Андари… но об этом я думал уже впоследствии.
Вместе со всеми внутрь пошли и мы. Чей-то взгляд жёг мне затылок, жёг нестерпимо. Не в силах выносить это, я обернулся. Как бы невзначай.
Встретился взглядом с генералом Гин-Уарантом. Тот был, как всегда, великолепен. Он повернулся лицом к какой-то светловолосой красавице, тут же перестав меня замечать.
Нет, не случайно он так долго смотрел на меня.
Внутри дворец, естественно, кажется куда больше, нежели снаружи. Я знал, что он построен именно для таких вот мероприятий, а всё остальное время пустует. Ну, иногда ещё устраивают выставки живописи. Сам же третий правитель (тот самый, который пригласил меня, и которому принадлежит дворец) обитает в гораздо более скромном жилище. Не в хижине, конечно, но и не во дворце. Богатство не считается у ольтов чем-то зазорным. Как и бедность. Всё по-другому — когда у тебя за спиной наэрта , готовая поддержать (или отвергнуть), деньги не играют той роли, что в «человеческих» государствах.