Движение
Шрифт:
Ненависть к ящику и страстное желание знать, что происходит, толкали Элизу выглянуть в окошко и посмотреть вперёд. Благоразумие требовало сидеть смирно. Лошади летели галопом. Приближалась Т-образная развилка, на которой кучеру предстояло свернуть вправо или влево. Элиза упёрлась ногами в противоположную скамью, руками — в стенки кареты, всем сердцем желая, чтобы кучер повернул влево. Теперь не было сомнений, что похожий на сердцебиение стук, который она слышала слева и чувствовала через остов кареты, идёт от сломанной спицы.
Из ящика казалось, что мчать по улицам Лондона со скоростью боевого тарана — чистое безумие. Однако это было не
По-видимому, тактика сработала, потому что, как раз когда Элиза напряглась всем телом в ожидании толчка, карета замедлилась и начала поворачивать — влево, благодарение Богу, и даже не очень быстро — на Хедж-лейн. Собственно, это был не поворот, а плавный изгиб дороги перед Литтл-Саффолк, откуда открывался прямой путь на Хей-маркет к трёхарочному фасаду Итальянской оперы, выстроенной Ванбругом и вигами.
Во время всего манёвра Элиза слышала топот копыт и крики, но слов не могла разобрать, пока упряжка не вывернула на Литтл-Саффолк и не понеслась ровным кентером, которым должна была домчать Элизу до Оперы значительно меньше, чем за минуту. Терять эти секунды представлялось неразумным. Всадники кричали всякие глупости вроде: «Стой!» или «Я приказываю остановить карету!» Элиза не хотела, чтобы кучер подчинился, как не хотела и другого: чтобы он гнал вперёд, если в него могут выстрелить. Главное — поддерживать иллюзию.
Она распахнула окошко с левой стороны и увидела в отверстие паранджи несколько всадников. Все они разом умолкли; это было так приятно, что Элиза распахнула и правое окошко. Потом рискнула высунуться и поглядеть вперёд. Ей предстал ряд домов, таких же, как на любой лондонской улице поновее. Но все их затмевало здание вдвое выше и втрое шире соседних.
Как и они, здание было сложено из кирпича, но сводчатые оконные и дверные проёмы, обрамленные фестончатой кладкой, русты над замковыми камнями и широкие фризы между этажами занимали такую часть фасада, что он казался сделанным из блоков светлого камня, узкие промежутки между которыми заложили кирпичом. Задумывалось, что здание снаружи будет впечатлять не меньше, чем происходящее внутри: ибо это была Итальянская опера, и стояла она на Хей-маркет. Элиза любила её и, как все добрые виги, участвовала в подписке, но сейчас видела в Опере только ориентир. Чтобы перегородить узкую улочку вроде Литтл-Саффолк, довольно поставить несколько человек и разжечь костёр. Иное дело Хей-маркет шириною почти сто футов — чтобы перегородить её, понадобится рота.
— Не обращай ни на кого внимания! — крикнула Элиза. — Гони вперёд, не останавливайся!
Слова — незначительный обрывок либретто; главное, что Элиза выкрикнула их по-немецки. В салонах Версаля, Амстердама и других мест она нередко производила фурор умело брошенной фразой, однако нынешний успех затмил все прошлые. «Это она! Принцесса!» — заорал один из всадников и, пришпорив коня, вылетел на перекрёсток с Хей-маркет, до которого
Тут вся радость улетучилась. Впереди метеорами плясали факелы. Один стремительно пошёл к мостовой и превратился в тускло светящийся шар, из которого вырвалось ярко-жёлтое пламя. Кто-то сунул факел в основание тщательно сложенного костра. Лошади, увидев огонь, замедлили бег. Кучер, щёлкая кнутом, заставил их почти прижаться к правой стороне узкой Литтл-Саффолк. Надежда проскочить мимо костра, страх перед кнутом и орущими всадниками заставили лошадей рвануть. Как раз когда они вылетели на Хей-маркет, кто-то бросил в костёр пригоршню шутих. Они взорвались так близко, что жар пощёчиной ударил Элизу по лицу. Она хотела сдвинуться вправо, но лошади испугались сильнее неё и понесли со своей силой нескольких тонн мускулов. Карета накренилась влево; правые колёса оторвались от мостовой. Элиза отлетела бы к левой дверце, если бы не вцепилась в край правого окошка. Мгновение она висела, видя в отверстие паранджи только трубы, гнёзда аистов и звёзды.
Тут левое колесо не выдержало. Карета ухнула вниз и всей тяжестью завалилась на левую ось. Элиза, не удержавшись, упала на дверцу, как куль с овсом. Задвижка отлетела, дверца открылась, но не сильно, потому что была совсем близко от мостовой. Над булыжниками Хей-маркет её удерживала только выступающая ось кареты. Элиза, лёжа спиной на сломанной дверце и силясь раздышаться, сумела повернуть голову и увидеть мостовую — та неслась прочь в нескольких дюймах от её носа, увлекая за собой каштановый парик.
Наконец мостовая замедлилась и встала. Лошади, которыми, очевидно, уже никто не управлял, решили, что место, куда они попали — двор перед Итальянской оперой, — безопаснее соседних и надо переждать здесь. Элиза начала протискиваться в приоткрытую дверцу; ей казалось, что в щель между боком кареты и мостовой как раз пройдёт её тело. Как вскорости обнаружилось, оптимизм был излишним; она просунула голову и руку, а всё остальное не проходило: мешала дверца, державшаяся на петлях из воловьей кожи. Левой рукой Элиза нащупала одну из них, затем отыскала за корсажем дамасский кинжал, который по застарелой дурной привычке всегда носила при себе. Через мгновение она уже левой рукой пилила петлю.
Этим она и занималась, когда перед её лицом возникли два чёрных сапога для верховой езды. Край длинного тёмного плаща колыхался вокруг них, как облако. Каштановый парик упал на мостовую.
— Вы не та, кого я преследовал, — произнёс голос по-французски.
Элиза увидела высоко-высоко над собой лицо отца Эдуарда де Жекса. По нему ручьями бежал пот.
— Однако сгодитесь и вы, мадам.
Его руки в перчатках вертели кинжал; клинок маслянисто поблескивал в свете разгорающихся костров.
«Чёрный пёс» в Ньюгейтской тюрьме
Несколькими минутами раньше
— У меня есть тяжёлое золото. Вам это известно, — сказал Джек.
— Соломоново золото? — поправил Исаак.
— Забавно, отец Эд тоже его так называл. Как ни зовите, оно у меня есть, и я знаю, где взять ещё. Предположим, Болингброк назначил испытание ковчега. В Звёздной палате поставлена пробирная печь. Коллегия лондонских ювелиров вскрывает ковчег и достаёт образцы монет…