Движущийся палец (= Одним пальцем)
Шрифт:
– Честно говоря, вы можете быть нам полезны.
– С удовольствием, хоть и не знаю чем.
– Вы здесь чужой, у вас нет предвзятого мнения о здешних людях. И в то же время у вас есть возможность узнать кое - что путем, так сказать, светских бесед.
– Убийца принадлежит к хорошему обществу, - про - бормотал я.
– Вот именно.
– Значит, я должен искать в своем кругу?
– Имеете что - нибудь против?
Я задумался.
– Нет, - ответил я наконец, - честно говоря, не имею. Если это сумасшедшая, которая довела до самоубийства беззащитную женщину и размозжила
– Разумно, сэр. Разрешите только сказать вам, что особа, которую мы ищем, опасна. Опасна, как гремучая змея, кобра и гадюка, вместе взятые.
У меня мороз прошел по коже. Я сказал:
– Надо полагать, нам нужно спешить?
– Разумеется. Не думайте, что мы бездельничали. Что нет, то нет. Мы работали и шли по нескольким следам одновременно, - угрюмо проговорил Нэш.
Я представил себе тонкую, широко раскинутую паутину...
Нэш хотел выслушать Розу еще раз, потому что, как он сказал мне, ее рассказ и так уже имел две версии, а чем больше этих версий будет, тем больше вероятность, что там окажется и пара зернышек правды.
Мы застали Розу, когда она мыла посуду после завтрака, но она мгновенно оставила это занятие, закатила глаза, прижала руку к сердцу и заявила, что сейчас она совершенно ни на что не способна.
Нэш был терпелив, но непреклонен. Сначала он успокаивал ее, потом заговорил резким тоном, а потом пользовался обоими методами попеременно.
Роза не без удовольствия рассказала во всех деталях, как на прошлой неделе Агнес ходила, трясясь от страха, и шептала: "Ни о чем меня не спрашивай!" - когда Роза пыталась добиться, в чем дело.
– Если бы она сказала, это и моя смерть была бы!
– закончила Роза и снова обратила очи к небу.
– Агнес никак не намекала, что ее беспокоит?
– Нет, говорила только, что боится за свою жизнь. Инспектор Нэш вздохнул и взялся за дело с другого конца: начал дотошно расспрашивать, что делала сама Роза вчера во второй половине дня.
Вкратце слова Розы сводились к тому, что она села на автобус, уходящий в 14.30, провела вечер у своих родственников и вернулась автобусом, отъезжающим из Нетер Микфорд в 20.40. Все это было приукрашено исключительно дурным предчувствием, весь вечер преследовавшим Розу, комментариями ее сестры на сей счет и сообщением, что она была не в силах проглотить даже кусочек тминной булочки.
Из кухни мы прошли к Элси Холланд, проверявшей уроки у детей.
Элси была, как всегда, приветлива и готова пойти навстречу. Поднявшись с места, она сказала ребятам:
– Ну, Колин, сложите вместе с Брайеном вот эти три столбца, а когда я вернусь, скажете мне результат.
– И провела нас в детскую спальню.
– Здесь вас устраивает? Мне кажется, лучше не говорить ни о чем при детях.
– Спасибо, мисс Холланд. Скажите одно только: вы абсолютно уверены, что Агнес никогда не упоминала вам о том, что ее беспокоит - после смерти миссис Симмингтон, я имею в виду?
– Нет, не упоминала. Знаете, это была очень спокойная девушка, не любившая слишком много болтать языком.
– В отличие от кухарки, а?
– Да, у Розы язык, как на шарнирах. Иногда приходится
– Ну, а теперь расскажите нам поподробнее все, что было здесь вчера во второй половине дня, хорошо? Все, что только сможете припомнить.
– Значит так.., пообедали мы, как обычно, в час дня и довольно быстро. Я не разрешаю мальчикам копаться за едой. Так! Мистер Симмингтон пошел снова в контору, а я помогла Агнес приготовить стол к ужину... Мальчики побегали по саду, пока я не была готова и не пошла с ними на прогулку.
– Куда вы направились?
– К речке, по полевой дороге - ребята хотели немного порыбачить. Я забыла дома приманку и пришлось вернуться за нею.
– В котором это было часу?
– Сейчас, сейчас.., мы вышли что - нибудь минут без двадцати три примерно так. Миген хотела пойти с нами, а потом передумала и поехала на велосипеде. Она сейчас его прямо из рук не выпускает.
– Я имел в виду: который час был, когда вы вернулись за приманкой? Вы вошли в дом?
– Нет, приманка стояла в баночке во дворе. А который час был, я точно не знаю - думаю, что без десяти три, а может, на пару минут больше или меньше.
– Вы видели Миген или Агнес?
– Миген, я думаю, уже уехала, и Агнес я тоже не видела. Никого не видела.
– Потом вы пошли на рыбалку?
– Да, вдоль речки. Поймать мы ничего не поймали - там вообще редко что попадается, но ребятам это нравится. Брайен набегался так, что мне пришлось чуть не на руках его тащить домой.
– По средам вы всегда сами готовите чай?
– Да. Для мистера Симмингтона все уже приготовлено в гостиной, и, когда он приходит, мне остается только налить ему чай. Я пью чай вместе с детьми у них в комнате - Миген, разумеется, тоже с нами. У нас наверху есть и чашки и все, что нужно.
– В котором часу вы вернулись?
– Без десяти пять. Я отвела ребят наверх и начала разливать чай. В пять пришел мистер Симмингтон и я спустилась вниз, чтобы приготовить чай и ему, но он сказал, что выпьет вместе с нами. Мальчики были так рады! Потом мы играли в дурачка. Так ужасно, когда думаешь об этом сейчас, - ведь бедная Агнес лежала все это время в чулане под лестницей.
– Этим чуланом часто пользуются?
– О нет, там складывают только разный хлам. Шляпы и пальто висят в стенном шкафу - справа от дверей, когда войдете. В тот чулан месяцами, пожалуй, никто не заглядывает.
– Ясно. Вернувшись, вы не заметили ничего необычного, отклоняющегося от нормы?
Элси широко раскрыла свои голубые глаза.
– О нет, инспектор, ничего. Все было, как всегда. Вот это - то и ужасно.
– А неделю назад?
– Вы имеете в виду тот день, когда миссис Симмингтон...
– Да.
– Ох, это было ужасно.., ужасно!
– Да, да, я знаю. Тогда вас тоже не было дома?
– О да. Мы с мальчиками после обеда всегда идем на прогулку, если, конечно, хорошая погода, а уроками занимаемся с утра. Тогда мы ходили на вересковое поле и чуть не опоздали домой. Когда мы подходили к воротам, было уже без десяти пять, и я увидела на другом конце улицы мистера Симмингтона, возвращающегося из, конторы - а у меня и вода на чай еще не была поставлена.