Двое из будущего. 1903 - …
Шрифт:
— Итак, как вы будете взрывать ваше устройство? — вопросил недовольный Зверев.
— Думаю, вкопаем шест, к нему привяжем гранату, а кольцо дернем шнуром. Все мы спрячемся вон за тем обломком скалы.
— Никого не посечет, если взорвется?
— Нет, не должно. Замедление у гранаты мы сделали десять секунд, так что если что, то мы всегда успеем укрыться.
— Если "что" что? — вопросил Зверев.
— Если у кого вдруг руки кривые будут, — пояснил я. — А если честно, то в запале мы уверены, но не до конца. Так что на всякий
— Что ж, давайте укроемся.
Мурзин кайлом раздолбил почву, воткнул в яму ствол от подрубленного деревца и бечевкой привязал гранату. Я же, привязал к кольцу веревку и протянул ее до нашего укрытия.
— Все готовы? — спросил я, оглядывая нашу компанию.
— Все.
— Все здесь?
— Да, все-все, — проворчал Зверев. — Можно дергать.
— Хорошо. Тогда я сейчас пойду усики отогну, а вы меня здесь ждите.
С предельной аккуратностью я разжал загнутую чеку. В последний раз проверил как держится на шесте граната и осторожно отступил назад. Взял в руки бечевку.
— Ну, дергаю, — предупредил я и потянул шнур.
Раздался громкий хлопок капсюля в запале, и мы застыли в ожидании. Десять секунд тянулись целую вечность. Я отсчитывал время на пальцах, загибая их:
— Один, два, три…, - громко произносил я и люди, прижавшись к скале, напряженно следили за моими руками, — семь, восемь, девя….
И тут она рванула! Оглушительная волна ударила в скалу, прокатилась по ней, поднимая пыль и, отразившись, затекла к нам, надавив на уши. И осколки частой дробью затарабанили по камням. Один из них рикошетом залетел к нам.
— Ого! — воскликнул Мурзин. — Взорвалась, Василий Иванович. Ей богу, взорвалась!
— Так ради этого мы и старались. Неужто ты не верил?
— Верил! Только все равно неожиданно!
Вы вышли из своего укрытия. Зверев хмыкнул и поднял с земли рваный металл.
— М-да, — только и сказал он, почесав в стриженом затылке. Видимо он до последнего момента не верил в наше изобретение.
Мы подошли к месту взрыва. Ствол дерева, к которому была привязана гранаты, вылетел из своего гнезда и лежал теперь расщепленный и сломанный наполовину. Тут же отыскали еще несколько осколков и по ним поняли, что насечки на корпусе особой роли не играют — сама граната разорвалась в хаотичном порядке и абсолютно не правильной формы. Но все одно, массивная чугунная оболочка могла натворить много дел, разорвись она рядом с человеком.
— Однако, Василий Иванович, — в голосе Зверева вдруг прорезались чуть-чуть уважения. — Скольких же человек такая штучка может жизни лишить и покалечить?
— Много, если кинуть удачно.
— М-да, много, — он подобрал еще несколько горячих осколков, попытался собрать из них пазл. Но не получилось и потому он сунул их в карман. Надо полагать потом покажет своему начальнику. — А сколько вы гранат с собой взяли?
— С полсотни штук. Думаю, нам хватит чтобы понять, что изобретение состоялось.
— Ага,
— Мы остановились на пятнадцати золотниках. Или, если угодно, шестьдесят четыре грамма, плюс-минус.
— Ага, а вернули вы нам обратно десять с половиной фунтов. Это получается, что вы сделали…, сделали…, - он задрал голову и принялся подсчитывать в уме. Но я ему помог:
— Не мучайтесь. Мы сделали двести штук. Понимаю, понимаю, — перехватил я его удивленный взгляд, — хранить у себя мы гранаты не собираемся. Все до единой отдадим вам, но… у меня возникает вопрос, а не отнимите ли вы у нас наши изделия? Скажет ваш начальник, что я социалист и собираюсь взорвать наместника, и опять зажмет, не отдаст?
Он замялся, не нашелся сразу что ответить. Наконец, через некоторое время, укоризненно сказал:
— Знаете, Василий Иванович, после звонка наместника, господин полицмейстер немного на вас…, как бы это помягче сказать…. В общем, он немного недоволен. Это правда. Но забрать ваше имущество просто так он не может и это тоже правда. На хранение — да, под замок, чтобы у вас ее банально не украли — да, но отобрать у вас — это нет. Все что надо он будет выдавать вам по мере необходимости, но, вы сами понимаете, только под полным контролем. И никак иначе.
— А если я захочу продать свои гранаты, ну, допустим, китайцам? Полицмейстер препятствовать не будет?
— Как можно? Конечно, не будет. Вы, главное, такое страшное оружие нашим ухарям не продавайте, а то попадут ваши гранаты в руки бомбистам и все — опять кого-нибудь взорвут. А все следы потом в наш Артур приведут. Вы уж поаккуратнее. Мы очень надеемся на ваше благоразумие, — он на несколько секунд замялся, а затем задал давно интересовавший его вопрос. — Василий Иванович, вы же на самом деле не социалист? Правда?
Похоже, моя слава заботливого промышленника, начинает мне мешать. Все мои действия, все мои нововведения, нынешний народ воспринимает с точки зрения своей невысокой колокольни и моментально приписывает меня к тем, кто хочет поколебать устои монархии. Вот и Зверев, похоже, на пару с полицмейстером заочно поставили на мне "проклятое" клеймо и, видимо, поэтому у меня возникли сложности.
— Нет, я не социалист. Я простой купец и промышленник. И если вас успокоит, то я вхож в двор Императора и бывало имел с ним самим встречи.
— Да-да, что-то подобное я слышал.
— И я в довольно неплохих отношениях с Марией Федоровной, с матерью Николая. И при дворе я осуществляю синематографические съемки императорских праздников и выходов в свет. Сами понимаете, какая это ответственность и возможности. Так что взрывать кого-либо или просто свергать монархию не в моих интересах. Лично для меня гораздо выгоднее поспособствовать тому, чтобы трон Романовых в грядущих событиях устоял.