Двое из ларца… для бывшего
Шрифт:
И далее по сценарию.
Трясу головой, прогоняя навязчивые мысли. Встаю с кровати и подхожу к окну. Нужно отвлечься. Если откровенно, лежать мне ужасно надоело, с трудом представляю себе, как женщин заставляют постоянно лежать на сохранении, или как там это у них проходит. Я пока не в теме, только предстоит вникать в волшебный мир беременяшек.
Одной…
Грусть отдает в сердце тупой болью, но я ее игнорирую. Между поиском правды, справедливости и прочего и безопасностью маленькой горошинки внутри меня, я выбираю второе. Хотя не
Но это все неважно. В одном отцу Марка можно сказать спасибо, как бы это извращенно не звучало. У многих девушек перестройка психики в сторону материнства идет медленно, даже после родов не все сразу понимают возникшую ответственность, а я моментально ее осознала. Горошинка еще столь крохотная, что ее и на узи толком не рассмотреть, лишь с пятой недельки будет интереснее, как мне сказала врач, а она уже подвергается массированным атакам извне.
Но я больше не позволю. Кладу руку на свой живот и понимаю, что моя мечта осуществилась, я не буду больше одна. Только девять месяцев нужно быть настороже.
Тут резко открывается дверь, а у меня душа чуть в пятки не уходит.
Глава 7
– Маша! Твою налево,– ругаюсь на подругу, – ты с порога кричи, что это ты. Врачи с медсестрами так и делают, сразу начинают говорить, что им надо.
–Прости, – говорит она виновато, – не подумала. Сама тебя вчера настращала, а теперь пугаю своим неожиданным появлением. Но у меня хорошие новости, твой телефон чист. Муж еще что–то там поставил или перепрошил, или еще что–то. В общем, я в этом не разбираюсь, но ему доверять можно. Держи, – она кладет мой смартфон на тумбочку, – сим–карту я приобрела, телефон свой вбила. А большего тебе не надо.
– Да, мамочка, – говорю, качая головой.
Номер Марка я наизусть знаю, но об этом предпочитаю не сообщать.
– Кстати, тебя обещают выписать в понедельник, – произносит Маша, едва не хлопая в ладоши.
– Шикарно. А почему не сегодня? Зачем держать меня на выходных?Насколько я знаю, здесь только дежурные врачи остаются. И я. Должна находиться в четырех стенах, – ворчу.
– Ничего, посидишь еще немного. Мне спокойнее, что ты под присмотром. На выходных нам надо будет еще к бабушке в село наведаться, а во вторник поедешь с нами домой.
– У Гены отпуск закончился? Так быстро? – спрашиваю, расстроившись. Неизвестно, когда Маша в следующий раз приедет. – Подожди, в смысле с вами поеду? Зачем? У меня тут…
Пытаюсь понять, что именно у меня тут, а не могу.
– Вот и я о том же. Ничего тут у тебя нет. И никого, – говорит она жестко. – Да, Гену резко вызвали, не дают человеку отдохнуть. А насчет тебя – диплом защитила, ты уже специалист с высшим образованием. Квартира через месяц тоже, считай, исчезнет, да и ходят там всякие,
– Нет, Маш, я не могу, – отнекиваюсь, – у тебя Гена, детки. Куда я к вам? Я буду обузой. У меня даже денег толком нет. Расслабила меня жизнь с Марком.
И что я буду есть уже через пару недель – неизвестно. О бытовых вопросах я подзабыла, зато они обо мне помнят. Нещадно бьют пыльным мешком по голове, чтобы прекратила от каждой тени шарахаться и подумала о важном.
Но Маше я этого, конечно, не говорю. Мне и без того ужасно неловко, человек приехал отдыхать, а оказался втянутым в чужие проблемы.
– Марин, – она кривится, – хватит, а? Посидишь с Ванькой и Катей, няней побудешь. Гена обещал найти тебе работу до декрета, ничего шикарного не жди, конечно, но сможешь гордо слезть с нашей шеи. Гена в курсе, так что про мужа не начинай, он не аргумент.
– Но, – произношу ошарашенно, не зная, что еще сказать.
Мозг, конечно, настаивает на том, чтобы соглашалась, не раздумывая. Это действительно выход. Если бы у меня были средства, я бы сама уехала в другой город. В этом я не могу быть спокойна за свое здоровье. Но денег у меня нет, и в это все упирается.
До Марка я подрабатывала, делая курсовые студентам, а тут расслабилась.
– Мариш, зачем оно тебе? Не высыпаешься, свое не доделываешь. Лучше занимайся собой и своей учебой, а на жизнь я зарабатываю, – говорил он мне.
И я с удовольствием погрузилась только в свою учебу. Глупая.
– Никаких но! – Маша возвращает меня в настоящее строгим окриком. – Я тебя здесь не оставлю. Хочешь, чтобы мать семейства извелась в переживаниях о тебе?! Терзала местную полицию и больницы, названивая им, если ты вдруг трубку не возьмешь? А так и будет!
– Ох, Маша, – качаю головой, опуская глаза. Все же излишняя тяга к театральности ей присуща. – Уговорила! Но как только мне удастся найти что–то подходящее на съем, я съеду! И работать готова, кем угодно. И уборщицей пойду.
– Нет, уборщицей я тебя сама не пущу. Беременность из–за нервной обстановки уже пострадала, а мы ее еще физическим трудом добьем. Ладно, в общем, решено! Не знаю, успею ли к твоей выписке, но ты сразу иди домой! Ни с кем не заговаривай и никого не впускай! Вещи собирай. Все уяснила? – сыплет Маша инструкциями.
– Все, – киваю, и у меня на лице расползается счастливая улыбка. – Спасибо.
– Ой, да ладно, – она машет рукой, – ты бы для меня тоже самое сделала. Правда, тебе придется сидеть пять часов между двумя автомобильными креслами для детей. Но ты худенькая, втиснешься. Но к концу пути рискуешь перестать меня благодарить. И насчет вещей, возможно, придется дополнительно заказывать грузоперевозку. Я оплачу ее, не стесняйся.
– Маш, у меня будет одна сумка. Успокойся. Это ж я. Откуда б взяться куче вещей?