Двое на краю мира
Шрифт:
– Мне кажется, ты не такая холодная, как рассказывают твои сестры с Инэры. – Мерадес бросил плотоядный взгляд на Кирану, чью неподверженность плотским удовольствиям он уже испытал на себе.
Лея внутренне содрогнулась: Кирана после внимания царя прятала синяки на шее и запястьях, не решаясь показать, как дорого ей обошлась его низменная страсть. Они вместе плакали, обтирая ее тело от девственной крови и следов его похоти.
Кирана прибыла на Акаду вместе с провидицей. Она была для Леи сестрой, последней нитью, связывавшей с родной Инэрой,
– Когда я вернусь, мы поговорим. – Мерадес стремительно покинул покои, а Лея подрагивающими ледяными пальцами смахнула слезы со щек Кираны, заглядывая в полное ужаса лицо. Ей и самой в пору заплакать, но глаза вопреки приговору оставались сухими. Если Мерадес что-то решил – его не остановить. Лея и так долго проходила нетронутой. Только ее дар, верные, правдивые предсказания, принесшие множество побед, загнавшие под гнет царя Акады все пять миров, удерживали его от насилия. Сейчас его тщеславие достигло пика, и единственный трофей, не покорившийся ему, жег калёным железом тщеславную душу. У Леи осталось два дня. Последним подарком судьбы стало время.
Этим даром воспользовались и чужаки, тайно проникшие в едва освещенные, каменные коридоры дворца. Люк прицелился и выстрелил дважды – стража, охранявшая вход в тронный зал, с глухим слоном рухнула на пол. Ампулы с парализующим снотворным молниеносно сработали. Микка – большой и сильный, как дикий медведь, резко отворил тяжелые двери, и Люк повторил маневр с другой парой стражников. Проход был расчищен. Алекс и Чен тенями скользнули в полумрак – бронзовые лампады, зажженные хаотично, давали мало света и наполняли комнату едва уловимым ароматом травы.
– Они что, каннабис жгут? – удивился Чен, перешагнув через грузное тело стража.
– Заткнись, – тихо велел Алекс, подбираясь к трону. Крупный, сверкающий перламутром опал был вмонтирован в стену, расписанную примитивным древним письмом. Пока Люк и Микка оттаскивали за колонны парализованную охрану, близнецы страховали вход, а Кара, держа автомат наготове, прикрывала тылы, Алекс забрался на внушительное и с виду жутко неудобное кресло, топча сиденье армейскими ботинками, и достал помпу-резак, накрывая ей камень. Легче вырезать кусок стены, чем спешно выкорчёвывать артефакт: не повредить – цель номер два, номер один – добыть.
Чен тем временем достал из рюкзака компактный переносной генератор, включил питание, и резак тихо загудел. Через секунду зал разорвал вой сигнализации, допотопной, но громкой.
– А игрушки у них вполне современные! – заметил Чен.
– Твою мать! – выругался Алекс. Зал, до этого наполненный только их шепотом и шумом, доносившимся снаружи, оживил топот ног: стражники высыпались внутрь, крича на своем языке и размахивая кривыми саблями. Намечалась хорошая драка. – Продолжаем, – велел он, – отступать уже поздно.
Звуки ударов, сдавленные стоны, одинокие выстрелы –
– Помоги ей! – крикнул Алекс Чену, создав для него свободный коридор, а сам, оттесненный царской охраной к балкону, окончательно потерял отряд из видимости.
– Алекс, надо уходить. Алекс? – запищало в ухе.
– Люк, уходите! – Он выдернул саблю одного из нападавших и, вонзив клинок в грудь, защитился обмякшим телом от остальных.
– Мы не уйдем без тебя.
– Люк, перемещайтесь. Это приказ! Я справлюсь. – Алекс бросил бездыханное тело в толпу и забрался на каменную балюстраду. Взгляд вниз – и он спрыгнул на желтую крышу. Солома под его весом тут же просела, и он рухнул внутрь, больно ударившись спиной.
Женский визг – первое, что он услышал, выбравшись из-под остатков крыши. Девушки кричали, руками прикрывая тела в легких прозрачных платьях. Алекс осмотрелся: бассейн с рыбками и фонтаны, низкие столы и подушки, фрукты и запах цветов. Будь он проклят, если не оказался в гареме!
– Дамы, – чинно произнес он, хотя они все равно ничего не понимали, продолжая визжать. Алекс бросился к террасе и, подтянувшись на руках, забрался на еще один балкон. Ему нужно местечко поспокойней, чтобы создать портал.
Тонкие занавески мазнули по лицу, прежде чем слететь к чертям, когда Алекс ввалился в комнату. Две девушки, похожие, как сестры, замерли, ошарашено взирая на него. Он приложил палец к губам, деликатно приказывая не орать – одна тут же закрыла лицо руками, испуганно всхлипнув, вторая продолжала смотреть, широко распахнув огромные серые глаза. Алекс быстро достал дистализатор, активировал, набрал координаты Виласа – воздух подернулся рябью, и Алекс, прежде чем шагнуть в портал, повернулся к красавице с серебристыми волосами – другого определения такому цвету просто не существовало – и, подмигнув ей, исчез в воздухе.
Лея не испугалась, напротив, она с жадностью, во все глаза рассматривала мужчину: позолоченные солнцем волосы, яркие голубые глаза, губы, изогнутые в виде смертоносного акадского лука. Но даже если бы она обозналась, спутав лицо, знаки на его запястьях невозможно было не узнать – слишком часто она видела их в своих видениях. Знаки. Ее сны. Ее видения. Лея, не оставляя времени на раздумья и сомнения, ринулась за незнакомцем в портал.
Это было необычно. Она перемещалась несколько раз, и это было легко и просто, а сейчас странно: ее трясло и немного мутило, а голова стала тяжелой, словно набита камнями.