Двое
Шрифт:
НА ГРАНИ ТЬМЫ И СВЕТА
Рождая месть на грани тьмы и света
И разъедая душу, словно соль,
Обида жжёт и требует ответа.
Чужую боль поймёт познавший боль.
Когда любовь крыла свои расправит,
Тепло отдаст ответное тепло,
И чистоту сомненье не отравит.
Пусть сгинет зло! Что было, то прошло.
БЛАЖЕННЫЙ ПЛАЧ
Навеки скован я пороком
Желаний,
В крови, что переменным током
Струится сотнями огней.
Грудину разом пробивая,
Вонзались тысячи ножей,
А я всё брёл не замечая
Последствий пагубных речей.
Ох как я крупно заблуждался,
Когда судил и в плен не брал
Тех, кто препятствовать пытался.
Не их, себя я убивал!
Плетя намеренно интриги,
Я строй народный разрушал,
Поправ завет Библейской книги,
О жизни лучшей возжелал.
Меня учили прагматизму
В стремленьи цели достигать,
Способствуя сепаратизму,
Свой след по жизни оставлять.
Но обвинять не смею дольше
Коллег, судить, лженаставлять.
Я плачу, не могу так больше:
Вкушать привык, не отдавать.
По жизни бесновался с жиру,
Взращённый на твоих дарах,
Теперь не надобно мне пиру,
Мой Бог, с собой я не в ладах.
Спасибо, пробуждая совесть,
Ты ясно дал понять за что,
Свою заканчивая повесть,
Мне сокрушаться суждено.
СЛОВО ГОСПОДНЕ
Сказал Господь жене Адама — Еве:
В болезни будешь ты детей рождать,
Вынашивая плод отныне в чреве,
Который муж поможет зачинать.
Влеченьем тяготеть к Адаму станешь,
Господство мужа примешь над собой,
Пока бродить по свету не устанешь
И в прах не обратишься под стопой.
Адаму же сказал Господь: За то что,
Послушал голос ты жены своей,
И поедал плоды добра нарочно,
Питайся от земли травой моей.
Земля же проклята теперь под вами.
Помимо хлеба, тернии взрастут
И сорняки, которые снопами
Умножат вашу скорбь и тяжкий труд.
Познаете суровую реальность,
Сквозь кровь и пот прокладывая путь.
В добре и зле постигните дуальность:
Из праха вы, и в прахе вашем суть.
ЗАНАВЕС
ОБОЖАЮ КНИГИ
Я спасала книги из-под пресса
И сушила их из-под дождя.
Будучи
Каждую читала погодя.
Обожаю классику, романы…
Детективы чту — не сторонюсь.
Откровения душе отрадны
Пламенем, с которым спать ложусь.
Мне дороже фильмов отгремевших
Шелест желтых пахнущих страниц,
Ровных, пусть местами отсыревших,
Что склоняют взор мой ясный ниц.
Быстротой мой интеллект ославлен,
Пожинать с которой я могу
Текст, что мне писателем доставлен
В чтиво, что читаю на лугу.
Нынче славлю авторскую книгу,
Вместо той, что писана толпой.
Нахожу в ней автора интригу,
А не стилей безобразный рой.
АРИОЗЫ ЖИЗНЕННОЙ ПРОЗЫ
Поэты-любовники в свете луны,
Сжимая в руках шипастые розы,
Роскошны на вид и в меру скромны,
Поют серенады и ариозы.
Весенней агонии музы полны,
Их налиты соком спелые лозы.
Но опыт познаний любовной волны,
В миг растворится средь жизненной прозы.
РАССУДИМ ВАЖНО
Подумай дважды прежде чем порочить мир,
Пусть принятое в детстве нынче взбесит.
Наверное, как быть, тебе шепнёт кумир.
Возможно, всех судьба уравновесит.
За пазухой накопленный добра мешок
Опорожнён в момент проблемный будет.
Потуже затянуть придётся ремешок:
Как камни в почках, злость тебя разбудит.
Не причитай и не суди толпу людей,
Хоть дожил ты до пенсии глубокой.
Не всякий рифмоплёт окажется злодей,
Что смотрится белёсою сорокой.
Призвав сообщество держаться темы вновь,
Мы о поэзии рассудим важно.
Мне лишь позвольте вопросить не в глаз, а в бровь:
"Кто здесь поэт?" …Опять молчим вальяжно.
ТОЛПЕ НА ПОТЕХУ
Я душу раскрою толпе на потеху.
Со мною гитара, что вторит успеху,
И струны натерла её канифолью —
Прокатится песнь моя звонкою болью.
При всем сочетании слов о великом,
Нести стану правду в стихе многоликом.
На встречу ветрам направляя балладу,
Я буду плясать и играть до упаду.
Безумием слог обрамляет сонеты,
Которые чту я всем психам планеты,
Но ты, горожанин, того не заметишь,
Покуда судьбу при Создателе встретишь.
Босыми ногами о сцены столицы