Двое
Шрифт:
«Что-то нам стало тесно вдвоём. Может, и в самом деле лучше на время разойтись?»
«Не знаю, – ответил Андрей, едва разжимая челюсти. – Надо подумать».
«Ну, ты думай, а я пока посплю, – решил Андр. – Завтра всё обсудим».
Андр отключился, заснул почти мгновенно. Но на этот раз его ровное дыхание не помогло Андрею расслабиться.
Поговорили! – думал он обиженно. – Единственный человек рядом – куда уж ближе! – и то не можем договориться. Где же тогда рассчитывать на понимание? Эх, жизнь!..
В «кабинете» ему сегодня было зябко и неприкаянно, и даже райские забавы не соблазняли.
Итак, размышлял Андрей, какая роль в игре этой приветливой садистки отводится мне? Наверняка я побывал в шкуре Отца с её подачи, хотя за это она и покуражилась надо мной от души. Но откуда у неё эти сведения, и почему она снабжает ими меня? Что ещё у неё в запасе?
Андрей вздохнул: как ни дорого обходится информация, но придётся, видимо, наведаться к этой стерве ещё разок-другой… третий… Только чуть погодя, когда придушу в себе зверя.
А ведь в каждом живёт зверь, только не все об этом знают – не было случая проверить, слишком бестревожно живём, катимся по наезженной колее. Но зверь существует, он спит – годами, десятилетиями, и рано надеяться, что он околел. Потому что время от времени то одному, то другому из спокойно живущих приходится вступать со своим зверем в единоборство. И только тогда наконец выясняется, чего в нём больше – человеческого или звериного. И не дай бог, если казавшиеся ранее безобидными и даже полезными инстинкты вдруг затмевают рассудок и овладевают человеком целиком – будто вселившийся в него злой дух!..
Часть вторая
1
Стэн не соврал: сегодняшняя гипнопрограмма разительно отличалась от предыдущих и длилась вдвое дольше, загрузив память Андра массой разнообразных сведений, положенных Старшему Служителю ордена Храма. Проснувшись, Андр произвёл беглый обзор свежеприобретённых знаний, но, как и ожидалось, почти всё было ему уже известно, а остальное доверия не вызывало. Впрочем, наверняка многое задержалось в подсознании и только ждало случая, чтобы проявиться – иногда самым неожиданным образом.
Наскоро прокрутив утренний ритуал: бодрящий массаж, душ, завтрак, – Андр поднялся лифтом в верхние этажи монастыря для предписанного гипнопрограммой представления магистру ордена.
Судя по всему, двойник ещё спал, и беспокоить его Андр не решился, помня о том глупом споре, который они затеяли минувшей ночью, – простительном для вспыльчивого, самолюбивого Андрея, но уж никак не для битого жизнью боевика.
Магистр принял Андра немедленно, что не было типичным и потому настораживало. Сидя за массивным столом, под исполинским фотопортретом Отца, магистр до краёв заполнял кресло своим необъятным оплывшим телом и улыбался гостю с такой теплотой, будто ждал этой встречи годы. Его лицо, странным образом сохранившее мужественные, твёрдые черты, было исполнено отеческой доброжелательности, и это тоже вызывало беспокойство. К чему расходовать эмоции на подчинённых?
–
Андр покосился на громадную кошку, с неприятной заинтересованностью следившую за ним из-за угла, прошёл к столу и сел напротив магистра.
– Вот и продвинулся ты в большие начальники, – продолжал храмовник. – Быстро, верно? Хе-хе… Рад за тебя, рад. Хотя это было и не просто.
Он замолчал в ожидании. И без подсказки Второго Андр догадался поблагодарить. Вряд ли это получилось у него достаточно сердечно, но магистр весело закивал:
– Не стоит, малыш, не стоит… Ты мне сразу приглянулся. Когда-то и я был таким же, – магистр покачал вросшей в шлем головой. – Старею, сынок, все мы стареем… хотя откуда тебе об этом знать? – Вздохнув, магистр осторожно взял с подноса пышное многослойное пирожное, в три приёма умял его и запил из объёмистого бокала, предусмотрительно поставленного под торчащий из столешницы кран. Потом навалился огромным брюхом на стол.
– Малыш, – заговорил он негромко, – я тебя покупаю. Видел, как ты дерёшься – блеск! Ты всегда будешь со мной на выездах, станешь моей карающей рукой, моим щитом. Понимаешь ли, сынок, я нужен стране, нужен Отцу и очень не хотел бы, чтобы какой-нибудь безумец выпустил мне кишки. А ведь мне приходится много разъезжать – что делать, работа такая, жалеть себя не приходится.
Вознаградив себя за самоотверженность вторым пирожным, магистр упёрся в Андра вопрошающим взглядом:
– Ну, что скажешь?
– Как насчёт тренировок? – озабоченно спросил Андр.
Магистр откинулся в кресле, от души рассмеялся:
– Зачем тебе, дурачок? Ты и так в тройке лучших, а первым тебе не стать никогда, – он пожал жирными плечами. – Впрочем, в свободное от праведных забот время можешь упражняться в полное своё удовольствие!.. Если захочешь, конечно.
Весело расправившись с третьим пирожным, магистр продолжал:
– Забот у тебя, понятно, прибавится, но по труду и награда. Слыхал о Большой Отцовской Охоте?.. А ведь я могу поставить тебя на отбор Невест! – магистр почмокал, мечтательно щурясь. – Лучшее, конечно, Отцу, но и что перепадает нам за верную службу – это, я тебе скажу, сливки!
Похоже, магистр действительно очень нуждался в телохранителе. Когда-то, в первые годы Культа, он силой и жестокостью пробился к самым верхам, но с возрастом, утратив проворство, зато приумножив опыт и коварство, решился на то, что удивило бы многих. Ибо все были уверены, что уж магистр-то храмовников способен за себя постоять, иначе как он управится с охраной Отца? Впрочем, с этим магистр справлялся как раз неплохо, иначе не продержался бы столько лет на таком беспокойном посту.
Андр не услышал, как отворилась дверь, но по внезапному повороту головы магистра, по изменившемуся его лицу понял, что в комнате появился третий. Магистр навалился локтями на стол, будто намереваясь подняться, но передумал и снова откинулся в кресло, улыбаясь новому гостю приветливо, но не слишком уверенно. Из угла донеслось ворчание. Не глядя, магистр сунул руку в стол и швырнул за спину увесистый шмат мяса. Кусок шлёпнулся перед носом зверя, тот обнюхал его и проглотил, сразу успокоившись.