Двое

Гетта Юлия

– Но почему тогда Егор так разозлился?
– что-то мне подсказывало, что Глеб не искренен со мной.

– А ты бы не разозлилась, если бы наглая любопытная баба без спросу совала свой нос в твою жизнь?
– резонно заметил он.

Я тут же вспомнила тётю Любу и тётю Марину, маминых подруг, и нехотя согласилась с логикой Глеба. Но все же, что-то в этой истории не вязалось.

– Все равно, у них был очень странный разговор, - задумчиво произнесла я.

– Так все, - Глеб отодвинул меня в сторону, поднимаясь с постели, - Кажется, мне уже пора.

Я подскочила, как ошпаренная, хватаясь за его предплечье.

– Куда?! Глеб, прошу тебя,

пожалуйста, не уходи!

Одним движением руки он легко высвободился из моего захвата.

– Мне надо ехать, - сухо ответил он.

– Не оставляй меня одну сейчас!
– в панике взмолилась я.

– Почему?
– спросил он, подбирая с полу свою одежду и натягивая на себя.

– Мне очень плохо, - честно призналась я, - Пожалуйста, что тебе стоит остаться?

Он сделал несколько шагов навстречу мне и замер, глядя прямо в глаза. Я не знала, сомневался ли он, или уже передумал уходить, но мне вдруг стало так противно от того, что я его уговариваю, от того, что унижаюсь перед ним, почти умоляя не уходить и не бросать меня одну...

– Хотя знаешь, а проваливай!
– со злостью бросила я, - Не хочу больше видеть ни тебя, ни твоего братца!

На лице Глеба не шелохнулся ни один мускул, он просто развернулся, и пошёл прочь из комнаты, а потом и из моей квартиры. Я выбежала следом в прихожую, как раз в тот момент, когда дверь за ним уже захлопнулась.

– Ненавижу вас!
– прокричала я вслед, срываясь на слёзы, переходящие в самую настоящую истерику, - Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Опустилась на колени, закрыла лицо руками, и предалась слезам. Мою душу разрывало в клочья, и я не в силах была выносить это, воя в голос. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я подняла заплаканные глаза вверх, и мой взгляд упал на полочку у зеркала, где стояла огромная бутылка текилы.

На вид, в ней было не меньше литра, и я наспех вытерла ладошкой слезы.

– То что надо, - пробормотала я себе под нос, поднимаясь с колен и подходя к ней ближе, - Привет, дорогая. Вот и остались только мы с тобой вдвоём...

***

Я проснулась от настырного телефонного звонка, гулким болезненным эхом отдающегося в моей голове. С трудом разлепив веки, я снова зажмурилась. Свет нещадно бил в глаза.

– Да кто там?
– простонала я, с трудом отрываясь от подушки.

И стоило мне это сделать, как мою голову пронзила острая боль, а к горлу резко подступила нестерпимая тошнота. Через несколько мгновений мне удалось побороть рвотный позыв, но этот чертов телефон все звонил и звонил. Я огляделась по сторонам, но его нигде не было, и тогда с трудом заставила себя сползти с кровати, чтобы по звуку определить местоположение звенящего монстра. Спустя несколько минут поиска, мне удалось обнаружить его под диваном. Как он там оказался? Хоть убей, не помню. Как раз в тот момент, когда я его достала, звонок, наконец, прекратился. На экране светились пять пропущенных вызовов от Эмилии. И что ей могло понадобиться от меня в такую рань?! Я посмотрела время на экране мобильного, и удивилась. Да ведь уже совсем не рань, целых пять часов вечера. Как же долго я спала.

Но все же, что ей от меня надо?!

Ах точно, наверное, хочет знать, почему я уволилась.

В моей больной, очень долго соображающей голове, начала восстанавливаться цепочка вчерашних событий, а вместе с ней неприятная ледяная волна стянула мой и без того страдающий желудок. Я огляделась по сторонам. На журнальном столике была рассыпана соль, вокруг валялась кожура от долек лимона. Рядом стояла бутылка текилы, опустошенная

чуть меньше, чем наполовину.

– Нет, рассудок, не возвращайся пока ко мне, - пробормотала я, потянувшись за бутылкой и сделав большой глоток прямо из горлышка.

***

Удивительно, какие яркие сны могут сниться под воздействием крепкого алкоголя. И каким болезненным может быть пробуждение.

Я с трудом разлепила веки, и увидела, что меня окружает больничная палата. Из руки торчала игла, через которую по прозрачной трубке в мою вену вливалась какая-то жидкость. Как я здесь оказалась? Попыталась вспомнить хоть что-нибудь из последних событий, но не добилась ничего, кроме усилившейся головной боли.

– Настя! Ты проснулась!
– где-то совсем рядом раздался до боли знакомый голос, и спустя мгновение на край моей койки присела Эмилия, - Как ты себя чувствуешь?

– Паршиво, - призналась я.

– Бедненькая!
– радость на лице подруги тут же сменилась жалостью.

– Что произошло? Как я здесь оказалась?

– А ты ничего не помнишь?
– с беспокойством спросила она.

– Нет, - призналась я.

– А что уволилась, тоже не помнишь?

– Это помню, - поморщилась я.

– Когда Саша мне вчера сказала, что ты уволились, я сначала даже не поверила, и позвонила тебе, чтобы спросить правда ли это, - пояснила подруга, - Но ты не взяла трубку. Потом я разозлилась, думая, что ты не хочешь со мной разговаривать, и звонила уже чтобы высказать тебе все, что о тебе думаю. Но ты весь день так и не отвечала на мои звонки. На следующее утро я ещё раз тебе позвонила и написала сообщение, просила дать хотя бы знак, что ты жива, иначе я не отвяжусь. Но ты снова промолчала, и тогда я всерьёз заволновалась.

Подруга сделала паузу, с беспокойством оглядывая меня.

– Ну а что дальше?
– поторопила я ее.

– Я позвонила Егору, и сказала, что ты уже сутки не отвечаешь на мои звонки, и что я беспокоюсь. Он заехал за мной, и мы вместе отправились к тебе домой. Он сказал, что ему ты можешь просто не открыть.

Подруга снова сделала паузу.

– И что потом?!
– нетерпеливо спросила я.

– Потом я стучала в дверь, но ты так и не открыла. Тогда я снова стала звонить тебе, и услышала, как за дверью играет мелодия твоего телефона, но ты по прежнему не открывала. Тогда Егор кому-то позвонил, и через полчаса приехал какой-то подозрительный тип, который вскрыл дверной замок, и мы смогли попасть в квартиру.

Эми снова остановилась, пронзительно глядя на меня, ее лицо совсем помрачнело.

– Не томи, - потребовала я, - Говори уже!

– Мы нашли тебя в комнате на полу, ты лежала без сознания в луже собственной... хм, блевоты, - смутившись, сообщила она, - Рядом валялась пустая бутылка из под текилы.

– Боже...
– простонала я, прикрыв глаза.

– Ну и Егор тут же подхватил тебя на руки и отнёс в машину, потом мы отвезли тебя в больницу...

Эми замолчала, глядя на меня с выражением мировой скорби на лице.

– Боже...
– сокрушенно повторила я, - Как же стыдно...

– Вы поссорились, да?
– робко спросила она, - Ты из-за этого так... напилась?

Я ничего не ответила. Знала бы она, чем я занималась накануне своей одиночной пьянки, вряд ли переживала бы за меня столь же сильно. Но ей я, конечно, об этом не расскажу. Никогда и ни за что на свете.

– А где Егор? Он уехал?
– вместо этого, спросила я.

– Нет, он здесь. Разговаривает с врачом.

– Можно тебя попросить кое о чем?
– спросила я ее.